приближение фронта на Примиусье; второе – это невыносимо-тягостное ожидание перелома в войне, её завершение и возвращение живых и здоровых родных домой. Применив математические методы сведём временной показатель к нулю, т.е. пропустим временной период до середины октября, когда война вплотную подошла к родным сердцу и взору местам, малой родине, где проходило до некоторых пор счастливое детство и которое закончилось после экстренного сообщения по ретранслятору о начале войны. И с этого момента в глазах детей невозможно было увидеть той искорки беззаботности, «искорок-бесинок», веселья и радости жизни. Пошёл отсчёт, отсчёт дней войны и дней надежд и ожиданий её окончания.
Даже на шумевших, в жаркие июльские и августовские дни, берега Миуса, если и приходили парни и девчонки, гуртовавшихся чаще уединённо, то лица их были серьёзными, за короткое время повзрослели, став серьёзнее их взгляды и рассуждения, а интересы перестали сводиться только к вольности времяпровождения. От более взрослых парней всё чаще слышны были высказывания желания пойти на фронт добровольцами и даже те, кто по возрастным показателям ещё для этого не подходил, предпринимали попытки прибавить себе год, а иногда и больше. И у некоторых это получалось.
Витя Нецветай тоже предпринял такую попытку и возможно его авантюра удалась бы, если бы в коридорах военкомата его не заметила его соседка тётя Нюра, работающая сотрудником РВК. Она самолично вытолкала парня и пообещала вечером «порадовать» родителей его поступком. Парни чаще теперь стали собираться там, где собирался народ и где обсуждали ситуацию на фронте, у репродукторов, ожидая важные правительственные сообщения голосом всеми узнаваемого диктором Юрием Левитаном.
Как-то сама по себе ушла, как будто её и не была, проблема дележа и господства над территориальными районами поселка. Парни, которых пока по возрастным параметрам или по состоянию здоровья не могли призвать в ряды Красной Армии, копили злость на врагов, закаляли свой дух и продолжали развивать и закаливать тело. И всё чаще в спорах присутствовали такие условия как, кто больше раз гирю «жмёт» или «толкает», кто быстрее пробежит контрольную дистанцию, кто дольше пробудет под водой, дальше выпрыгнет на тарзанке и нырнёт на большее расстояние.
У Васи, хоть он был по возрасту, пока ещё, безнадёжно мал, в отличие от своих сверстников, его рост не превышал 145—147 см. Конечно, в таком юном возрасте подростки, обычно, растут, «как грибы после дождя», но это не о Васе. Его рост затормозился и явных причин никто не видел, скорее всего – это гены. Рост отца также едва доходил до 160 см.
Отец, уходя на фронт говорил: «Хорошо, что ты ещё мал и возрастом, и ростом – не придётся хлебнуть из солдатского котелка в военное время и лиха. Пока ты вырастешь, война закончится…».
Матери на свою небольшую зарплату трудно было прокормить семью. Лида, вместо получения высшего образования, уехала