обслуживающими программатор, тотчас осваивал одну непростую истину – точно также, как в квантовом мире ку-фотоники всё зависело от действий и вообще позиции наблюдателя, так и в мире монотредных металлполимеров, сплетаемых в монолит башни, результат был порой был настолько не очевиден, что из дома тебе никогда не понять ни критичность очередной проблемы, ни разброс возможных решений.
Так, погрузившись в одну из множества снующих вверх и вниз капсул, подобно паукам какой-то дикой альтернативной биологии, Бернард принимался скользить по паутине стапелей, чтобы вплотную приблизиться к очередному узлу, требующему внимания. И только там вирт начинал скармливать его мозгу транскраниальные сигналы.
Возбуждённые сенсорами вокруг ферромагнитных кристалликов в толще нервных узлов сигналы последовательно демонстрировали Бернарду всё богатство возможных вариантов. Та же симуляция, но тут, под небесами, в самой толще переплетаемых точками роста волокон, которым ещё только предстояло принять на себя нагрузку верхних уровней, на Бернарда словно нисходило какое-то особое наитие.
Здесь сразу становился ясен масштаб.
Здесь очевидна была цена вопроса.
Здесь оказывалось невозможно не заметить даже мельчайший резонанс высших обертонов.
А ещё, пока Бернард оставался здесь, под самым небом, на пугающей высоте, ему приходили в голову самые невероятные варианты решений, которые никогда бы не случились, оставайся он в тиши и спокойствии Абантона.
Только тут работа становилась искусством, а искусство обретало своё реальное воплощение.
«Бернард Кнехт, вас просят вернуться на пятисотый уровень».
Да что же такое!
Бернард терпеть не мог, когда его прерывают во время работы, да ещё и вот так безапелляционно, с вещами на выход, теперь наверняка полдня насмарку, и какого дня, солнце так и шпарит, никакой этой вашей промозглой хмари, что всё лето напролёт засевала в этом году пределы Мегаполиса.
Ладно уж.
«Спускаюсь».
В ушах привычно захрустело от перепада давления. Прежде чем пускать кого-то наверх, биоинженеры обыкновенно имплантировали высотникам вроде Бернарда в евстахиеву трубу микронасос, чтобы избежать неприятностей с обратным блоком, но даже с ним дискомфорта хватало. Минус километр за полторы минуты, это скорость, с которой обыкновенно снижается в плотных слоях пассажирский суборбитальник. Мало того, что в ушах поёт, так ещё и желудок к горлу подкатывает при виде несущегося тебе навстречу растопыренного леса стапелей.
Вывалившись из капсулы, Бернард некоторое время тупо пялился перед собой, дожидаясь, пока красные и зелёные точки перед глазами угомонятся. Сказывали, есть специальная прошивка для аугментации, при которой дополненная реальность искусно закрашивает подобные артефакты у людей с проблемами сетчатки, но эффект получался неожиданным – обилие «битых пикселей»