буквально вчера, услышал в городе. Вернее, пока ехал в город на автобусе. Две девчонки шептались на соседних сиденьях.
– А я тут одну историю слышал. Вот вчера прям, – гордо начал я, когда пришла моя очередь на байку.
– Да ладно врать-то. Небось опять все на ходу придумываешь, – почти хором засмеялись ребята.
– Ничего и не придумываю. Вчера в автобусе слышал. Люди говорят! – совершенно честно ответил я.
– Ну, давай свою историю. Раз люди говорят.
– Так вот, люди говорят, что две сотни лет назад, незадолго до того, как основали наш город, тут было поселение. Не большое. Захудалая деревушка, да жили в ней одни старушки. Ни мужиков, ни детворы. Одни ветшалые дворы. И смертью пахла здесь земля. Бла!
– А-а-а! – вскрикнули пацаны. – Дурак, что ли!
– Ладно, ладно. Продолжаю, – еле унял я смех.
– Так вот. Жили в той деревне одни бабульки. И все. Никого больше. Странное место. А ещё странно, что где-то в этом районе вечно люди пропадали. То путники какие, то служивые. А это ехал там как-то гонец от князя местного, к князю соседнего княжества. Да с донесением важным. О войне готовящейся. Помощи просить. И так срочно это было, что выехал в ночь, да в темноте с пути и сбился. Выехал прямиком к этой деревушке.
А что делать-то теперь? Только у местных помощи и просить. Но странно, ночь глухая, а в каждом доме свечи горят. Не спит никто. Ну тем лучше гонцу, будить людей не придется. Дорогу узнает, да в путь.
Спешился всадник, да к ближайшему дому и двинулся. В окно стукну, да представлюсь, думает.
– Хозяева, люди добрые! Помогите, гонец я князев. С пути сбился, а вести у меня срочные! – кричал он, подходя к окну покосившейся избы. Но ни кто не отвечал. Ничего не оставалось, как в окно заглянуть, да постучаться.
– Хозяева! – вглядывался гонец в окно, не переставая стучать. Да тут и замер в ужасе. Предстал его взору огроменный котел у печи, до краев жижей какой-то заполненный, а из котла руки да ноги людские торчали. И месиво это старуха какая-то поварешкой помешивала. Да на него в ту же секунду и обернулась.
Отпрянул от окна гонец, в ужасе, да давай к коню своему бежать. Да галопом, точно тот конь. Всеми четырьмя землю перебирая, да чувствуя, как кости обглоданные на земле трещат. А дверь в избушку отварилась и вышла оттуда не бабка старая, а красавица писанная. А в след за ней и из других избушек по выходили дивчины. Да одна краше другой. И ещё страшней гонцу стало.
А девы манили жестами да сладкими голосами взывали:
– Не уходи, гонец. Останься на ночь с нами, Гришка. Мы тебя не обидим.
А Гришка уже на коня вскочил, да дал драпу. Да удачно так дал, выскочил аккурат на нужную дорогу. Добрался до князя соседнего и все ему выложил. И про поручение и про деревню старушечью, что людей губят, девицами обращаясь. Князь все выслушал. Да поручил своей дружине на войну выдвигаться, а по пути деревню сжечь. Так и сделали. Изничтожили вояки деревню, да ведьм всех. И дальше двинулись.
Да только,