не знаю, что мне делать, Эльмира, – подвела итог своей истории девушка, – меня кто-то обкладывает. Со всех сторон. Подбрасывает мне вещи, напоминающие мне о том, что я хочу забыть. Читает мои мысли. К чему-то меня подталкивает.
Эльмира отодвинула от себя суповую тарелку.
– Я не помню, в каком произведении, но в каком-то классическом, – сказала она, взяв в руку солонку и посыпая ее содержимым внушительных размеров стейк. Эльмира при любых ситуациях не теряла двух вещей: стиля и аппетита. Эти два свойства позволяли Сабуровой оставаться спокойной и уравновешенной.
Сидевшая же напротив Анастасия, которая, кстати говоря, ограничилась только супом, сидела в предгипнотическом состоянии, практически ни на что не реагируя.
– Так вот, – продолжала Эльмира, – там один человек изобрел нечто революционное, и его люди, которых он считал своими друзьями, стали гнобить его пополной. Вплоть до самоубийства.
– Похоже, – сказала Анастасия, – только я ничего революционного не изобретаю. Я ведь просто администратор в пансионате и только.
– Это неважно, – сказала Эльмира, – симптомы те же.
И потом, все это уже с тобой происходило однажды.
Анастасия кивнула.
– Ты права, – медленно расставляя слова, сказала она, – те, кто меня окружает, предстают в совершенно ином свете. Я начинаю подозревать в коварстве всех, кто мне дорог. Все изменились. Я сама меняюсь. Эти сны, видения о прошлом. Как будто кто-то подключается ко мне и заставляет меня видеть их. Переживать все заново.
Эльмира снисходительно улыбнулась.
– Это бывает, – сказала она, – та история, что приключилась с тобой и твоими друзьями, знаешь, такое совсем не просто пережить, но ведь ты пережила тогда. Переживешь и теперь. Ты сильная, может, ты сама не догадываешься об этом, но ты сильная.
Анастасия нервно засмеялась.
– Ты обо мне всегда лучшего мнения, чем я о себе думаю, – сказала девушка.
Эльмира отодвинула в сторону тарелку и наклонилась к подруге.
– Послушай, – сказала она, – я думаю, что на тебя кто-то влияет. Очень сильная личность. Нам надо личность эту выкинуть из твоего разума.
– И как же, позволь узнать? – спросила Анастасия.
– Абстрагируйся, – посоветовала Эльмира. – Необходимо, чтобы происходящее с тобой перестало быть частью тебя, – девушка бросила кроткую улыбку, – а ещё лучше влюбись, знаешь, иногда это здорово помогает.
– Никогда не понимала, почему мужчин так возбуждают девушки в школьной форме, – философски произнесла Ксения, проводив взглядом удалившуюся ученицу.
– А!? – вздрогнул Рауш, вперив взгляд в только что закрывшуюся дверь. – Ах, да, вы правы, то есть я хотел сказать, что тоже не понимаю, все эти юбочки, гольфики, меня это совершенно не интересует.
Ксения, не удержавшись, прыснула.
– Оно и видно, – усмехнулась девушка, – теперь понятно, почему они вам ничего не сказали, странно, что вам хоть что-то удалось вытащить из этих девиц.
Рауш прищурился