в класс открылась и вошла средних лет женщина с короткой стрижкой в деловом костюме, который был сходен с деловым костюмом директрисы, но отличался по цвету. Женщина представилась как классный руководитель и преподаватель по истории и философии.
– Я не знала, что в школах, кроме истории, учат ещё и философию, – коротко заметила Ксения.
Лицо учительницы было таким же суровым, бесстрастным и спокойным, как и у директрисы. Вот так рождаются мифы о зловещих закрытых школах, усмехнулась про себя Авалова, ещё раз вспоминая эскападу Фуко.
– Наш лицей углубленной гуманитарной направленности, – произнесла женщина, – поэтому ничего нет удивительного в том, что мы даем детям расширенные знания и соответственно требуем от них расширенного понимания.
– А запугивания и издевательства над одноклассницами – это практическое занятие по отработке философских теорий? – осведомился Рауш.
Ксения подавила в себе улыбку. Шутить умеет, уже хорошо.
– И как было с пониманием у Екатерины Кирсановой? – спросила Авалова.
– Она была очень способной, – сказала учительница, – одной из самых лучших учениц в классе.
– У вас были хорошие отношения?
– Рабочие, как с любым разумным учеником, знаете ли, мы не приветствуем внеклассное общение педагогов и детей, это пагубно влияет на психику. У нас нет походов, шашлыков и другой старорежимной глупости, только смиренное обучение.
Смиренное обучение, нужно будет запомнить формулировку, хмыкнула Ксения.
– Что ей нравилось? – спросила девушка вслух. – Может быть, какие-то особые предметы?
Учительница кивнула.
– Её очень интересовали политология и философия, – сказала она, – особенно она увлекалась Хангтинтоном.
– Кем? – переспросил Рауш.
– Американский социолог, – пояснила Ксения, – и политолог, автор концепции этнокультурного разделения цивилизаций.
Общение с Кристиной не пропало даром.
– Верно, – подтвердила классный руководитель, – Екатерину очень заинтересовала эта теория, и она много её обсуждала со своей подругой, как она говорила.
– С одной из пропавших? – спросила Авалова. Учительница покачала головой.
– Нет, эти две девочки были совсем другие, они мало чем интересовались, я всегда удивлялась, почему Екатерина дружит с ними, но с другой стороны, это было хорошо, поскольку эти девочки хотя бы пытались ей соответствовать, чего я не могу сказать, например, о Лере, с которой вы разговаривали.
– А Антон Сиджан?
Учительница снова покачала головой.
– Нет, он строит из себя местного плейбоя, я не видела, чтобы они когда-нибудь разговаривали о чём-то серьезном, в основном дурачились.
Ксения нахмурилась.
– Исходя из ваших слов можно сказать, что подруга Екатерины была старше ее? – уточнила девушка.
– Именно это я и имею в виду, – сказала учительница, – а сейчас простите,