понравилось.
– А как насчет тебя? – спросил Кассиэль через минуту.
– Что насчет меня?
– Где твое счастье, Люси? Где твой бандит-биллионер? Тот мужчина, который звонил сегодня утром? Он твой герой?
– Коул – всего лишь друг. Мой лучший друг.
– Ты сказала ему, что любишь его, – сухо заметил он.
– Потому что так и есть, – ответила я. – Но это не романтический вид любви. Он художник, учится на другом конце света. – Я бросила на демона тяжелый взгляд. – И он гей.
– К чему этот убийственный взгляд?
– Ты знаешь, к чему.
Он оскорбленно приложил ладонь к груди.
– Не смотри на меня. Разжигание определенных предрассудков – это сфера деятельности Надрока, а он считается жуткой сволочью, даже среди мне подобных.
– Хорошо. Потому что, честно говоря, я не думаю, что смогу помочь тебе заработать искупление, если ты приложил руку к таким вещам, как гомофобия или расизм.
Он ухмыльнулся.
– Но подстрекательство людей к войне простительно?
– Существуют сотни причин, по которым люди сражаются друг с другом, – заметила я. – Ты виноват во всех них?
– Эм… нет.
– Иногда война необходима, чтобы остановить зло. И, кроме того, не мне решать, достоин ли ты прощения, – сказала я, пока мы стояли на светофоре на углу улицы. – Но тот факт, что ты здесь и хочешь все исправить, уже кое-что значит. Очень много значит.
Наступило короткое молчание, и странная связь между нами ощутилась острее.
– Мне трудно поверить, что ты никогда не была влюблена, Люси Деннингс, – наконец произнес Кассиэль. – Учитывая твою очевидную способность к этому.
– Пока нет. – Я уткнулась взглядом себе под ноги и покраснела. – Но мне нравится думать, что у меня есть перспектива служебного романа, подобного тем, о которых пишут в книгах. На работе есть один парень. Он всегда мне очень нравился…
Я взглянула на Кассиэля и тут же отпрянула, увидев выражение его лица. Он больше не ловил каждое мое слово, но выглядел почти рассерженным.
– Ладно, неважно. Мы должны сосредоточиться на тебе, а не на мне. – Я выгнула бровь и выжидательно на него посмотрела. – Не хочу тебя огорчать, но тебе предстоит много работы.
Он лениво усмехнулся.
– Даже не знаю, с чего начать, – продолжала я, – но это должно быть что-то монументальное. Мощное. И существует только одна сила, достаточно могущественная, чтобы помочь тебе заслужить искупление грехов за оставшиеся десять дней.
– И что же это?
– Любовь. Это единственный ответ.
У Кассиэля был мрачный вид.
– Если любовь – это ключ к победе, Люси Деннингс, тогда мы уже проиграли.
– Почему?
– Потому что любви во мне не осталось.
7
Солнце стояло высоко и светило ярко, но мне казалось, что на меня упала тень. Мы приехали в «Мейси», и Кассиэль направился в мужской отдел. Я же поспешила следом и встала