еще сотни отдыхающих. Городской пляж – не то место, где можно пошептаться с тем, к кому ты приехала.
С любопытством заглянув мне в лицо, Ромка ухмыльнулся, убедившись, что я абсолютно серьезна:
– Ну и правильно. Фигня все эти ваши соцсети.
Ему так хотелось понравиться мне, что стало даже жаль его… Одноглазый Никита Ивашин, который был стажером у Артура, вызывал похожее сострадание. Может, я вообще способна только на материнское отношение к мужчинам? Даже Артур, хоть он и старше меня в два раза, вызывает желание лишь побаюкать и утешить…
Но и Милу мне тоже стало жаль. Ее хорошенькое личико так страдальчески скривилось:
– А что же ты любишь?
Я вздохнула:
– Читать.
Обычно такой ответ вызывает недоумение: «Ой, ты серьезно? Отстой!» Но Мила неожиданно просияла:
– Тогда я знаю, куда нам сходить!
Она потащила меня куда-то, все дальше уводя от моря, с которым мы так и не поздоровались, но вырываться я и не подумала. Мне уже пришло в голову, что это правильно: только Артур имеет право присутствовать на нашей встрече с морем. Его мне нечего стесняться, он мне ближе, чем отец. Я попрошу Артура увезти меня за город, на какой-нибудь пустынный берег, где мы останемся втроем – я, он и море. Только в этом единстве возникнет та гармония, которой я ищу…
Ромка, конечно же, увязался за нами. Болтая ни о чем, мы шли какими-то узкими улочками, пропахшими лепешками, кофе и вареной кукурузой. По тротуарам, испачканным чернильными пятнами шелковицы, безжалостно раздавленной курортниками. А вокруг на каменных приступочках и просто на прогретом асфальте возлежали прекрасные в своем высокомерии узкомордые крымские кошки разных расцветок. Мне хотелось бы вытянуться рядом с одной из них на теплых камнях, закрыть глаза и слушать, как жизнь течет мимо, слегка волнуя звуками шагов и обрывками фраз.
Мне всегда нравилось просто наблюдать за людьми, пытаясь проникнуть в их шкуру, угодить в их мир, испытать то, что они чувствуют. Наверное, придуманное мной не имело ничего общего с реальной жизнью прохожих, но это неважно. Разве писатель не поступает точно так же, заимствуя внешность прототипа героя и полностью придумывая его судьбу? Хоть кто-нибудь из этих людей узнал бы себя в персонаже книги без портретного описания?
– И тут мой бывший из школьного туалета выруливает! – не умолкал голосок Милы. – Увидел меня – чуть в обморок не грохнулся. А я такая: «Попался, мазафака!»
Сатанинский басовитый хохот заставил меня очнуться и даже рассмеяться – так забавно это вышло у Милы.
Я не спрашивала, куда она ведет меня, но когда увидела перед собой литературное кафе имени Анны Ахматовой, то сразу поняла, что ожидала чего-то подобного.
– Вот! – Мила взмахнула рукой с таким гордым видом, точно была хозяйкой этого заведения. – Ты-то уж точно знаешь, кто такая Ахматова.
– А есть такие, кто не знает? – не поверила я.
– Полно! Пойдем?
Я спохватилась:
– У меня нет с собой денег. Я думала, мы просто побродим…
– Об этом не волнуйся, – заверил