отца, но нет. Он продолжал думать о той минуте. Он сделал это на рыцарском поединке: украл доспехи солдата, затем опустил забрало, чтобы лицо было прикрыто и его не узнали. Его отец был опасным, неуравновешенным, готовым убивать еще и еще. Единственным выходом мог бы стать государственный переворот с участием военных, но это было опасно и слишком рискованно. Франциск должен был это сделать, разве нет? Кто бы еще это сделал? Разве это не был единственный вариант?
Король сошел с ума. Его нужно было остановить. Франциск до сих пор помнил отца, лежащего на кровати в предсмертные минуты. Повязку на его лице. Он все еще чувствовал необычную тяжесть копья в руке, когда он готовился нанести удар. Звук, раздавшийся, когда оно вонзилось в левый глаз Генриха. Кровь.
Чемпион с галопа перешел на легкий бег, потом на рысь, и Франциск понял, что приближается к селению.
– Что за черт? – прошептал он, его глаза расширились, когда он посмотрел на дорогу.
Там стояло домов двадцать с соломенными крышами, во всех было темно. Свет исходил лишь от луны, которая то появлялась, то пропадала, когда по небу проплывали облака. За церковью была сложена гора тел. Юноша прикрыл лицо рубашкой, чтобы избежать тошнотворного, болезненно-сладковатого запаха, но это не сильно помогло.
Франциск посмотрел на мертвых: лица были покрыты черными пятнами, на шеях гноились розовые нарывы.
Всего несколько дней назад они были землепашцами, ремесленниками, слугами, сейчас они превратились в свалку конечностей, которые даже не хоронят по-христиански, опасаясь распространения болезни.
Деревня была почти пустынна, Франциск увидел двух людей, которые изо всех сил спешили к своим домам, низко опустив головы. Он заставил лошадь скакать быстрее. Он слышал стенания и редкие вскрики в домах, мимо которых проезжал. Многие из зданий крепко заколотили хозяева, в надежде избежать чумы. Надежда не была оправдана.
Перед лошадью проскочила женщина, так близко, что Франциску пришлось удержать Чемпиона, чтобы тот не встал на дыбы. Она взглянула на Франциска, и тот увидел страх на ее лице. Женщина перешла дорогу и направилась к одному из заколоченных домов.
– Прояви милосердие, Миллисент! – кричала она, стуча в дверь. – Во имя Господа, позволь мне войти.
Франциск свернул с главной дороги в лес. Он торопился проехать мимо домов с соломенными крышами к деревьям. С каждым метром, отдаляющим его от деревни, он чувствовал облегчение.
Повернув на север, Франциск ехал быстрее, чем прежде. Лола была в доме каких-то незнакомцев у мельницы за городом Ванн. Мария прочитала часть письма Лолы вслух, озвучив ему место и знаки, которые следует искать, но в темноте найти путь было непросто. Он проскакал несколько миль за считаные минуты и увидел еще одну деревню.
В некоторых домах горел свет. Франциск услышал звуки скрипки и понял, что чума еще не добралась до них.