не её забота: раз родители так решили, значит правильно.
– Меня, вообще, родители плохо понимают, – продолжал Андрей, – строгие, относятся, как к малому, много запретов. И всё ведь заботой обо мне объясняют! А один не могу жить – ни работы, ни образования.
– Ничего, скоро фирма откроется, будешь зарабатывать, жизнь наладится.
– Машенька, ты такая добрая, так меня понимаешь! Мне кажется, что ты мне свыше дана! Ужасно, если бы мы не встретились! День ярче, когда я тебя вижу, ты, как солнце для меня! Когда ты рядом, все неприятности испаряются, жизнь чудесной становится!
Маша слушала, округлив глаза и приоткрыв рот. Неужели, это правда, и она такая для него? Неожиданно! Приятно! А она и не думала, что он так её ценит!
– Машенька, я и подумать не мог, что такая красавица захочет со мной общаться.
Нет, Маша, конечно, дружила прежде с мальчиками, но чтобы вот так её нахваливать – такого не было. Красавица? Неужели? Он её видит красавицей?? Маша считала себя обычной: невысокая, худенькая (никаких выдающихся особенностей нет), носик-курносик, щечки пухлые, волосы русые чуть ниже плеч, глаза зелёные с песочными крапинами, реснички тёмные длинные. Обычная.
Пока Маша осмысливала информацию, Андрей передвинулся к ней, положил руку на плечо и начал осторожно поглаживать.
– Машенька, я тебя обожаю! Я без тебя не хочу жить! – с этими словами он опустился перед девушкой на колени, обнял её за ноги и продолжил:
– Машенька, а давай быть всегда вместе. Андрей уткнулся лицом в её колени.
А Машенька молчала. Все мысли смешались. Что значит «давай быть вместе»? Это что – такое предложение руки и сердца? А где же разговоры про любовь? А как же первый поцелуй? В её представлении должна была быть романтика, ну, что-то типа прогулки под луной, общие мечты, какие-то сумасбродства. А тут всё как-то буднично, даже без поцелуев. Получается, он её любит? А почему не говорил раньше? Или только сейчас понял? А она? Что чувствует она?
– Андрюша, Маша, не хотите чайку? – обе мамы стояли на пороге комнаты.
– Андрюшенька, что происходит? – заволновалась Людмила, – тебе плохо, почему ты на коленях? Маша?
– Дочка всё в порядке? – вторила Вера.
От всех неожиданностей в голове у Маши был хаос, она не знала, что и сказать.
Первым отмер Андрей:
– Нет, мне не плохо. Это я Маше рассказывал, какая она чудесная, и что хочу быть рядом с ней.
Пока говорил, поднялся с колен и встал рядом с Машей, скрестив на груди руки.
– Ты сделал Маше предложение? – как-то недоверчиво поинтересовалась мать, – вот это новость! Маша, почему ты молчишь? Что ты ответила?
А девушке, вообще, не хотелось разговаривать, навалилась какая-то тяжесть, ощущение абсурдности ситуации. Она молчала.
– Доченька, – забеспокоилась Вера, – что с тобой? Тебя обидели? Не молчи.
Вера обошла Андрея, Людмилу и обняла Машу:
– Доченька, пойдём домой. Поздно уже. Отдыхать пора.
– Нет-нет, подождите, – встряла Людмила, – Не обижал