но не успела. Позвонили в дверь. Я бросила шнур на пол и побежала в прихожую. Туда уже входила тётя Тома, её пустила Юлька.
– Ура, тётя Тома пришла! – обрадовалась я.
– Привет, Таирочка, – сказала тётя Тома, чмокнув меня в щёчку.
– Здравствуйте, – сказала она, войдя в зал.
– Здравствуйте, – поприветствовала её мамина сестра.
Тётя Тома прошла в комнату и села в кресло.
– Чай будете? – сухо спросила Юля.
– Нет, спасибо, – ответила тётя Тома.
– Ну ладно, нам пора, – засуетилась тётя Надя.
– Уже? – расстроено сказали мы с Юлькой в один голос.
– Да, уже, – ответила тётя Надя.
Я опять расстроилась. Мне не хотелось уезжать от Юльки, а тем более в Балаханы, где жила тётя Надя. Хотя, когда её дочери были дома, я иногда сама изъявляла желание остаться там, когда мы приезжали к ним на чей-нибудь день рожденья. Двинулись мы с тётей Надей в путь. Добираться до них нужно было долго, часа два на автобусах – дом их находился на окраине города. Да в такой не очень-то благоприятной зоне: то тут, то там стояли нефтяные вышки, круглосуточно качающие нефть из скважин. Скрежет стоял день и ночь. Но люди, живущие там, привыкли, конечно, к этому. Сменив два автобуса, мы добрались до Балаханов. Вылезли на остановке и пошли пешком к их дому. Точнее в то место, где они проживали.
Идти нам пришлось минут тридцать. Наконец-то мы дошли. Я очень устала. Во-первых, было уже почти десять часов вечера, а во-вторых, долго ехали и шли.
– Ой, а что у вас свет не горит? Дяди Славика нету дома, что ли? – удивилась я.
– Не знаю, сейчас увидим, – ответила тётя.
Мы вошли с ней в маленький дворик и подошли к небольшой лесенке, ведущей в их жилище. Тётя Надя дернула ручку двери, и она тут же открылась.
– Дома дядя Славик, – сказала она.
– Спит, наверное, – сделала я вывод.
Мы вошли в небольшой коридорчик, который служил им и прихожей, и кладовкой. В последней они хранили съестные припасы и всякую домашнюю утварь. Дальше шли двухстворчатые стеклянные двери, через которые попадаешь на кухню. Здесь была большая кирпичная печь, к которой подведён природный газ. Ещё на кухне был ква-дратный стол с четырьмя деревянными стульями. У правой стены располагалась кровать, на которой и спал дядя Славик. Зайдя, тётя Надя включила свет. Дядя Славик подскочил на кровати как ужаленный.
– А, это ты, Надюха. Я вот ждал-ждал тебя и уснул.
– Здрасьте, – выглядывая из-за тётки, еле слышно выдавила я из себя.
– А кто это там прячется? – улыбаясь, сказал он.
– Это я.
– Кто – я? Я не вижу.
– Таира.
– Ах, Таира, моя любимая племянница, – продолжал он.
Я вышла из-за тётки и подошла к нему.
– Ну, привет, – сказал он, сажая меня к себе на колени.
– Привет, – смеясь, сказала я.
Он ещё долго меня о чём-то расспрашивал и шутил. Потом он сказал:
– Ты, может, голодная? Кушать хочешь?
– Не-а.
– А спать?
– Не, я пока не хочу, –