западному соседу нисколько не уменьшилось. И любопытным знаком этого стала любовь Кавада к купанию. В этом, по мнению многих персов, и особенно мобедов, заключалась шокирующая инновация, от которой определенно несло римским духом. Кавад не возражал. Он ставил на карту не только личную гигиену, а намного большее. Подражать Риму – значит догнать и обогнать его. Чтобы стать по-настоящему богатым, надо взять уроки римского величия. Ираншехр разваливался, но Кавад не изменял своим привычкам, показывая народу, что с уверенностью смотрит в будущее.
Пока суд да дело, все, что нельзя скопировать у Рима, нужно было украсть. Больше века центральным пунктом внешней политики Сасанидов являлось вымогательство денег у своего западного соседа. Время отпора вторжениям римлян давно прошло. Последняя серьезная попытка свержения Сасанидов, предпринятая римлянами в 363 г., завершилась смертью императора и навязыванием его преемнику унизительных условий мира. После этого римское командование пришло к пониманию весьма неприятной истины: Персию разбить невозможно. Продолжать игнорировать этот урок – значит идти на бесконечные траты и кровопролитие. Дешевле было заплатить за мирное сосуществование. И к немалой радости Сасанидов, они смогли довольно долго выжимать из своего великого соседа то, что римляне деликатно называли субсидиями, а персы – данью. Кто, к примеру, помог финансировать программу Пероза по строительству фортификационных сооружений вдоль северной границы? Цезарь. Кто помог уплатить выкуп? Цезарь. Кто внес золото на финальную экспедицию? Цезарь. Но правда и то, что уничтожение армии Пероза и его катастрофические последствия не остались незамеченными на западе. В 501 г., когда Кавад оказался под давлением эфталитов (ждали платы за поддержку), он обратился к римскому императору Анастасию, бывшему чиновнику и известному скупцу, с требованием «ссуды», посчитав, что удачно выбрал эвфемизм. Анастасий отказал. Ясно, что советники цезаря посчитали, что Ираншехр больше не представляет опасности. Такое развитие событий не сулило Каваду ничего хорошего. Больше века грозная репутация персидской армии приносила хороший доход Сасанидам. Но теперь, если он позволит римлянам отмахнуться от его требований, не только эфталиты окажутся без оплаты, но пострадает престиж и царя, и его империи.
Шахиншах был не тем человеком, который упускает любые, даже самые незначительные возможности. Смертельную опасность можно превратить в преимущество. Эфталиты будут наняты на службу – станут наемниками, представителями знати, вместо того чтобы ссориться друг с другом, тоже могут послужить общему делу. Религиозные противоречия, раздирающие Персидскую империю, будут позабыты – Кавад в этом не сомневался, – если призвать народ покарать римлян. Пусть Ираншехр обескровлен, однако он остался тем, чем был раньше, – государством, готовым к войне. Унижения от эфталитов не уменьшили уверенность, которую чувствовал Кавад в созданной им машине для убийств. Для царя