избежать расправы, потому что к словам чаровницы не отнеслись серьезно, то сейчас она готова была разорвать их глотки собственными руками.
Арабела подорвалась с места, и ее рыжие локоны взмело в воздух порывом ветра. Животный инстинкт призывал ее броситься вслед за предателем-принцем. И ей вдруг до болезненной судороги захотелось вырвать из груди его лживое сердце, чтобы преподнести его Сейфи.
– Арабель! – испуганно выкрикнула Сейфи. – Остановись!
Чаровница оглянулась: ветви деревьев гнулись к земле, а ветер становился все сильнее; небо затянуло серым мороком, и облака кручинились, провисая.
– Я знаю, чего ты хочешь, но это ничего не изменит! Не Раклен принял это решение!
– Но Раклен должен держать ответ, – твердо прошипела Арабела.
– Не уходи, не оставляй нас! – взмолилась Сейфи.
Сухие листья кружили в неистовом вихре.
– Госпожа Марианна, леди Арабела? – сквозь вой ветра послышался крик слуги. – Герцог и герцогиня желают видеть вас! Пожалуйста, последуйте за мной!
Сейфи поднялась через силу и пальцами вцепилась в плечи чаровницы:
– Пожалуйста, Арабель, прошу тебя! Послушай!
И Арабела послушала: она крепко зажмурилась и судорожно выдохнула; самообладание вернулось к ней не сразу, но ветер стих так же быстро, как поднялся.
– Я должна говорить с отцом и матерью, – шептала Сейфи. – И ты нужна мне. Ты нужна мне сейчас, как никогда.
– Я с тобой, Сейфи. Я никогда не оставлю тебя.
Внебрачный ребенок поверг герцога и герцогиню в шок, но новость о том, что Раклен отказался от намерения жениться, довела мать Сейфи до истерики. Женщина разбранилась так, что у прислуги краснели уши.
Герцог оказался снисходительнее: он осадил жену и выслушал историю дочери от начала и до конца. О том, как влюбились дети, как сказка превратилась в пламенную страсть и как политика встала на пути их искренней любви.
Арабела слушала о том, что власть королевства Родаран принадлежала не королю, а умным графам, сильнейшим из которых был не кто иной, как Памер – отец Патриции; слушала, что король находился при смерти и что Раклен готовился принять корону; слушала, что королевская казна была пуста, а престол – погряз в долгах и что Раклену не оставили выбора: принц был обязан жениться на дочери графа, чтобы предотвратить кровопролитный переворот.
Сейфи верила в то, что свадьба с Патрицией останется лишь формальностью и что ее принц – а стало быть, почти король – сдержит слово и вернется к ней. Сейфи защищала Раклена, но ее разбитое сердце протяжно ныло от боли, и Арабела впитывала эту боль, как могла.
А еще Арабела осознала, что покушение на Сейфи не было случайностью. Ревнивая Патриция Памер, без сомнения, знала о тайном романе принца и герцогини; а стало быть, Сейфи оказалась в еще большей опасности, чем когда-либо.
Решено было хранить тайну молчания без сроков и предположений. Так, чтобы даже ветер не слышал о незаконном наследнике; чтобы ни единый слух об угрозе не дошел до вездесущих Памеров.
И