образовывая прямо-таки настоящий друидский трон. Кора на спинке трона была покрыта странного цвета высохшим мхом. Волосы старца уходили в мох, и создавалось ощущение, что если старик встанет и пойдет, то только вместе со «сросшимся» с ним дубом и звонкими райскими птахами, щебетавшими в свитом прямо над головой дедули гнезде. И это гнездо, как нимб, колыхалось на почти невидимой ветке дуба.
Девчонка подбежала и прыгнула деду на колени, поцеловала по-детски просто и естественно и стала поглаживать его бороду своими тонкими пальцами, перебирая, словно легкий ветерок, седые пряди волос.
– Необычное кресло? – спросила она, почти и не спрашивая, а больше утверждая.
Фома лишь покачал головой, но это покачивание было красноречивей слов, и девчонка радостно и звонко засмеялась – ей тоже невыразимо нравился трон.
– Деда говорит, что они с дубом сроднились, и один дополняет другого. Правильно, деда?
– Правильно! Так и вы сроднитесь, и друг без друга не сможете!
– А раньше как же жили?
– И раньше бы не смогли!.. Вот держите яблочко, идите к тому улью, под которым больше всего мёда натекло. Сделайте неглубокую ямку и дождитесь, пока мёд заполнит её всю до краёв. Потом на самое дно ямки положите это яблочко и слегка присыпьте землёй. И здесь вырастет ваша яблонька.
– С молодильными яблочками?! – вырвалось у Фомы, и он даже сам удивился тому, что сказал.
– Ты сказал! Потому и вкушать вам с Машенькой плоды с неё, – мягким заоблачным голосом выдохнул старец.
Девочка тут же побежала к улью, на который указал дед, а Фома смотрел, то на деда, то на его внучку и не двигался с места. Старик не стал понукать и торопить Фому, он просто вытянул руку прямо перед собой, и к нему на пальцы села голубка. Тогда уже он взглядом показал Фоме, чтобы тот тоже вытянул руку… И голубка безбоязненно перелетела на руку Фомы. Старик еле заметно улыбнулся:
– Дух возникает между двух! Без тебя у неё не получится. Вот она, вот голубица, севшая ветру на длань. Снова зарею клубится твой луговой Иордань… Иди, помоги Машеньке.
Голубка взлетела и зависла над Машенькой, а дед властным жестом протянул Фоме свой посох.
– Это сгодится вместо лопаты.
Фома сделал посохом углубление, и они вместе с Машенькой смотрели, как тягучий мёд медленно заполнял ямку.
– Так тебя зовут Машенькой?!
– А тебя – Фомушкой?
– Откуда ты знаешь?
– Деда сказал.
– Я ему не говорил, как меня зовут. Откуда он знает?
– И я ему не говорила, как меня зовут! А он знает! Он всё, всё-всё-всё знает!
– А он знает то, чего он не знает?
– Знает!
– Тогда он знает не ВСЁ!
– Как не ВСЁ? Он, ведь знает, что это не знает! Значит – знает!
Мед заполнил ямку. Они окунули яблочко в мёд, присыпали слегка землёй и побежали к деду, но того уже не было на троне; лишь мох, примятый