вытянулся и давай мышь гонять. Лапкой эть – а она ещё и пищит. Да так противно. Ну Тюлень поддел мышь и с другой стороны зашёл – эть. А мышь как взвизгнет да под кровать забилась. И ревёт там в истерике, как машина стиральная. Тюлень ещё больше завёлся – и под кровать нырнул.
Не прошло и пяти минут – выскакивает оттуда как ошпаренный. Шерсть взвилась, усы закрутились, а глаза, как у мыша того, краснючие стали.
И держит в зубах, вы не поверите, мышь эту несостоявшуюся. Да перекушенную пополам.
Игорёк как увидал, сам чуть под кровать не полез. Потом еле-еле из челюстей Тюленя останки чудо-игрушки выдрал.
– Да что ж ты творишь! Зачем мышь испортил? С ней играться надо. Лапой туда-сюда гонять, а не есть! Эх вы…
А мы что? Мы ничего. Коты – это вам не дрессированные макаки. Животные инстинкты никто не отменял. Вот и Тюлень на минуту в образ вошёл.
– Вижу, – рассказывает он потом, как дело было, – глаза яро на меня светят. Пищит, орёт на меня, понимаете? Вот и забыл я, что мышь-то ненастоящая. Со всей силы куснул её, а она – разрядом меня в ответ. Аж зубы заклинило.
Вот такие приключения. А людям наука – не все новомодные штуки животным нужны и полезны. В особенности что касается мышей. Тут уж проверено на котах.
Кто зимой не спит?
Темнеет настолько рано, что кажется, только проснулся, умылся, поел, а уже снова спать пора. Я даже пару лишних кило поднабрал от жизни такой зимней. Нет, не скажу, что мне не нравится, но как-то люблю быть в тонусе. А тут совсем в желе неподвижное превратился. Даже Бродяга наш на улицу не выходит, на кухне днюет и ночует. Гоняет, правда, иногда Тюленя для поддержки формы. А я вот совсем закостенел.
Всё, решено: пойду на улицу. Но, знаете ли, как хочешь начать день с пробежки, зарядки, правильного питания и так далее, а только к вечеру подмечаешь, что ничегошеньки и не сделал.
Такой и сегодня день получился. Но я же имею силу воли. Сказал, что пойду гулять, – собрался и вышел из дому. У нас такую ещё дверцу внизу сделали специально. Чтобы мы могли выходить в любое время. Удобная штука, скажу я вам.
Правда, стемнело уже на улице. Подмораживает. Мелкие снежинки тополиным пухом кружатся. Будто и не падают, а танцуют. Смотрю на них при свете фонаря, любуюсь. А ещё люблю оставлять следы на белом-белом снегу. Когда ещё никто не проходил, ступаешь так мягко. Лапы проваливаются в снежок, оставляя за собой дорожку.
Даже приободрился я. Пробежался по снегу, свернул за угол дома – там у нас площадка для животных планируется и несколько вольеров, я пока еще не понял для кого, правда. Зашёл за дом. Давненько тут не ходил.
– Апчхи, – в кустах послышался странный звук.
Хотел было сказать: «Будьте здоровы», да какое тут. Из реденьких, почти голых кустиков высунулась на меня ежовая мордочка.
– Не понял, – попятился я, – ты что – ёж?
– Ну не крокодил же, не видишь?