взвалить на себя крест в виде эмоциональной зависимости от кого-то, вроде Саймона Хеллстрема, не казалась ей радужной.
Прямо сейчас это буквально брало ее за горло.
Майя осталась не потому, что боялась его реакции: в конечном итоге, даже если бы он убил ее, она достигла бы своей сомнительной цели. Ей хотелось остаться рядом с ним, так же точно, как вчера вечером в клубе ей вдруг захотелось подойти к нему, совершенно недвусмысленно напрашиваясь в компанию. Как он там сказал? Снять его, именно. Оба этих желания, – умереть или почувствовать жажду жизни снова – разнесенные во времени, казались ей совершенно естественными, будто базовые потребности тела.
Интересно, разбирая наведенный ими бардак, уборщик выстроил хоть сколько-нибудь логичную цепочку?
Саймон пообещал ей кофе. Это смахивало на грубоватую заботу или тщательно замыленную нежность, но Майе хотелось другого.
Выпить с ним. Возможно, даже вмазаться – чем черт не шутит…
Ей хотелось химии. Может, потому, что он мог бы ей это дать. И, отчасти, потому что вероятность магии между ними ее слишком пугала.
Утро для Грешника наступило ближе к закату, и добрым это утро не было. Майя сделала вид, что спит, хотя проснулась минут на пятнадцать раньше, чем он.
Нарываться сейчас ей не хотелось категорически.
Спрятав лицо в подушку, она будто бы не нарочно повернулась к нему спиной, чтобы не мешать ему встать. Стоять на пути у Саймона – все равно, что пытаться обнять танк, – в этом она уже убедилась. Закрыв глаза, она попыталась дышать ровно даже тогда, когда он отбросил свой край одеяла и провел твердыми пальцами длинную линию вдоль ее позвоночника. Сцепив зубы, она не вздрогнула – просто потянулась, как сонная кошка, позволяя ему пройтись по коже ладонью, очерчивая изгиб ее тела.
Она была готова к тому, что он разбудит ее, но Хеллстрем только поправил ее подушку, щекотно коснувшись тыльной стороны шеи. Позиция Майи была идеальной для обзора: прикрывшись локтем, она могла наблюдать за доброй половиной квартиры.
Минут пятнадцать Саймон провел в душе. Сквозь шум воды не доносилось ни единого звука – никакого пения, ничего. Она едва не спалилась, когда почти привстала, чтобы разглядеть его получше.
Черные плавки, голубые волосы гладко зачесаны назад и совершенно точно пахнут шампунем. Рельефное тело, расписанное крестами и скелетами… Вспомнив его концертную куртку с надписью «Грешник 13» через всю спину, Майя закусила губу.
В фигуре Хеллстрема было что-то неуловимо медвежье.
Широкие ступни и кисти, не слишком длинный торс и достаточно широкие плечи, явно правленные тасканием железа в зале.
Чуть неуклюжие повадки даже тогда, когда он расширял сознание или оказывался на сцене.
Любоваться им было сложно, но она по-прежнему не могла спокойно смотреть в его лицо. Впалые щеки Саймона искупили бы даже убийство. Ей хотелось потрогать эти подвижные тени на его лице прямо сейчас.
Интересно, он в самом деле будет варить кофе?
Для