Стэсс Гор

Стокгольмский синдром


Скачать книгу

чтобы доебаться, – хмыкнул Саймон. Сигарета в его пальцах истлела на две трети. – Окей… Если хочется просто ей вставить, чтобы отпустило – это влияние химии. Обычно, стимуляторов. Под химией трахаться хочется практически с полпинка, хоть от косого взгляда. Либидо распухает до размеров параллельной реальности.

      – Я заметила…

      – Не перебивай меня, ладно? – затянувшись, он заставил тлеющую алую точку подняться еще ближе к полоске фильтра. – Так вот… Если вставляешь, смотришь ей в глаза, и тебе важно видеть, как глубоко ты вставился – это магия. Разница в том, что химия – это очень приятно и почти незабываемо. А магия – это пиздец, верная смерть. Люди еще называют ее чувствами. Если ты хочешь мое мнение, то химия – штука более честная. Чистый безэмоциональный кайф. Потом немного алкоголя, волшебная пилюлька – и ты уже полумягкий, у тебя плохое настроение и приятная усталость. Никаких чувств, только ощущения. Неебическая разница, мне кажется.

      Майя представила этот же монолог в устах Петера, но картинка рассыпалась, не удержавшись и пяти секунд. Глупым он не был, нет. Но ему явно недоставало мрачноватого очарования Саймона. И она проваливалась в эту опасную трясину, понимая, что ей нравится не только ощущение его члена внутри себя, но и его вывернутая логика.

      Привкус магии, не иначе.

      – Симме…

      – Ммм? – он затушил окурок, отставил пепельницу и снова приложился к воде.

      – Сколько ты уже не спишь?

      – Какая трогательная забота, Майя… Кажется, ты говорила, что хочешь еще?

      – А тебе хочется вставить мне, чтобы отпустило? – не удержалась она.

      – Это тоже. И чтобы у тебя коленки тряслись как минимум до завтрашнего вечера, королевна…

      Все было просто, как детский пазл из десятка крупных деталей. Ее желание повторить граничило с болезненным исступлением: она растекалась по его горячей коже, непроизвольно прижимаясь все теснее, скользя по его гладкому бедру то вверх, то вниз. Естественно, Саймон не мог этого не заметить. Его воодушевление по этому поводу она вполне могла оценить на ощупь: частый пульс второго сердца герра Хеллстрема отдавался у нее под кожей. Они понимали друг о друге все – это и пугало, и заводило.

      – Как ты хочешь? – правила есть правила, и решать должен был он. Чувствуя, как вполне естественное желание подступает к самому горлу, Майя в который раз не узнала собственный голос, упавший до хрипловато-волнительного грудного регистра.

      – Я хочу тебя видеть. И трогать. Угадаешь с трех раз, как мы будем это делать?

      – Верхом на звезде, – отозвалась она, чувствуя, как сладко ноет что-то внутри при одном воспоминании о его связанных руках там, в клубе. О сиреневых веточках вен под белой кожей…

      – Это будет быстро и глубоко, – предупредил Саймон, прихватывая ее за бедра, впиваясь ногтями, оставляя багровые полулуния. – Возможно, даже больно…

      Его ладони неумолимо тянули ее вниз, но Майя и не думала сопротивляться, послушно садясь все глубже и глубже, забывая дышать, чувствуя, как в который раз кровь