была раковина, которая подтекала, и звук капающей воды эхом отдавался от стен.
Итан лишь один раз побывал в этом морге. Тогда ему здесь не понравилось, и сейчас, когда здесь находился труп, он счел это заведение еще менее очаровательным. Тут не было ни окон, ни другого источника света, не считая лампы для осмотра. Если встать у стола для аутопсии, обнаружишь, что все остальное теряется в темноте.
Поверх «кап-кап-кап» раздавался гул холодильной камеры морга с выдвижными ящиками – шесть таких ящиков располагались в стене рядом с раковиной.
По правде говоря, Итан не знал, что делать. Он вовсе не был коронером. Но Пилчер настаивал на том, чтобы он осмотрел тело и написал рапорт.
Бёрк положил свою стетсоновскую шляпу на весы для взвешивания органов над раковиной. Потом взялся за лампу.
В резком свете раны выглядели чистыми. Аккуратными. Безупречными. Никаких лоскутов кожи. Просто десятки, десятки черных окон в опустошение.
Кожа женщины была цвета крема от ожогов.
Итан переходил от одного органа к другому, изучая колотые раны.
Теперь, когда женщина лежала мертвая на столе под жестоким беспристрастным светом, стало труднее думать о ней как об Алиссе.
Итан приподнял ее левую руку, поднес к свету и внимательно рассмотрел. Под ногтями была грязь. Или кровь. Он вообразил, как руки ее отчаянно зажимают свежие раны, борясь с потоком крови, которая должна была из нее хлестать. Так почему же, если не считать дубовых листьев в волосах, она была чистой? Без потеков и пятен крови на коже? И на дороге, где он ее нашел, тоже не видно было крови. Ее явно убили где-то в другом месте, а после доставили туда. Почему из нее выпустили кровь? Чтобы перевезти, не оставив следов? Или с более зловещими намерениями?
Итан внимательно осмотрел другую руку.
Потом – ноги.
Ему не хотелось этого делать, но он коротко посветил ей между ногами.
Никаких синяков и повреждений, которые сказали бы его не натренированному взгляду, что могло иметь место изнасилование.
Поскольку он невольно обращался с телом осторожно, только с третьего раза ему удалось ее перевернуть.
Ее руки стукнули по металлическому столу.
Итан смахнул кусочки гравия и земли с ее спины. На задней части левой ноги была свежая рана, поверх шрама, оставшегося после разреза. Он догадался, что разрез сделали, чтобы вытащить микрочип.
Отодвинув лампу, Итан опустился на стальной регулируемый табурет.
От того, как она лежала, брошенная поперек холодного стола, выставленная на обозрение, униженная, что-то вспыхнуло в нем.
Итан сидел в темноте, гадая, не сделала ли это и вправду Кейт.
Спустя некоторое время Бёрк встал и подошел к дверям. Когда он появился в коридоре, люди Пилчера перестали разговаривать. Посмотрев на высокого блондина, Итан спросил:
– Могу я побеседовать с вами минутку?
– Здесь?
– Да.
Итан придержал дверь, и этот человек вошел