еще не разучились это делать, – сказал Итан, и они засмеялись.
– В следующий раз снимем страховочные колеса, – отозвалась Тереза.
– Это мне по душе.
Итан перевернулся, и Тереза умостилась рядом с ним.
Он убедился, что глаза ее закрыты. Потом улыбнулся прямо в потолок и показал ему средний палец.
Итан и Тереза вместе состряпали ужин, стоя бок о бок возле стола из толстого дерева и нарезая овощи. В общинных садах было время жатвы, конец сезона, и холодильник Бёрков ломился от причитавшейся им доли свежих овощей и фруктов. В эти месяцы все в Заплутавших Соснах наверняка объедались, как никогда в году. Как только листья обжигал мороз и линия снегов начинала быстро приближаться ко дну долины, меню делало катастрофический поворот к еде, заготовленной впрок.
Они могли предвкушать шесть месяцев – с октября по март – расфасованного, обезвоженного дерьма. Тереза уже предупредила Итана, что прогулка через городской гастрономический магазин в декабре смахивает на покупки для космического полета – ничего, кроме бесконечных полок с желтоватыми пакетами с самыми возмутительными и вызывающими этикетками: «Крем-брюле», «Тост с сыром», «Филе-миньон», «Шейка омара». Она уже грозилась подать ему замороженный стейк и замороженного лобстера на рождественский обед.
Едва они закончили готовить щедрую порцию салата – лук, редис и малина под шпинатом и красным латуком, – как в переднюю дверь ворвался Бен, краснощекий, пахнущий мальчишеским по́том и улицей. Все еще пойманный в непрочном мгновении между мальчиком и мужчиной.
Тереза подошла к сыну, поцеловала его и спросила, как он провел день.
Итан повернулся к старомодному «Филипсу» – ламповому радиоприемнику, безупречно сохранившемуся с 1950‑х; Пилчер почему-то поставил такие радиоприемники в каждом жилом доме.
Поскольку существовала лишь одна станция, было легко выбрать, что именно слушать. По большей части раздавались лишь оглушительные звуки помех, но передавалась и пара ток-шоу, а между семью и восемью часами вечера всегда транслировался «Ужин с Гектором».
Гектор Гайтер в прошлой жизни был довольно известным концертным пианистом. В Соснах он давал уроки всем, кто хотел учиться, и всю неделю каждый вечер играл музыку для горожан.
Итан прибавил звук и услышал голос Гектора, присоединившегося к его семье:
– Добрый вечер, Заплутавшие Сосны. С вами Гектор Гайтер.
Сидя во главе стола, Итан положил каждому по порции салата.
– Я сижу за своим «Стейнвеем», роскошным бостонским кабинетным роялем…
Сперва – жене.
– …Сегодня вечером я буду играть «Вариации Гольдберга» – произведение для клавесина, написанное Иоганном Себастьяном Бахом…
Потом – сыну.
– …Эта пьеса состоит из арии, за которой следуют тридцать вариаций. Пожалуйста, наслаждайтесь…
Когда Итан положил