Анной, и зачислился в ряды педагогического института. Знал ли Виктор точно, что хочет преподавать, или просто подыскивал себе место, кто теперь вспомнит, но он судьбой был сближен с Маргаритой, которая в то самое время уже выпускалась преподавателем и, кто бы сказать мог наверняка, что спустя еще двадцать, кажется, лет, он станет ею руководить.
Анна же, рыхлая тогда и ныне непропеченная фигура, как ни любила его, не переметнулась за Виктором и окончила обучение с отличием, хотя все в один голос твердили ей, что она не создана быть каким-либо врачом. Она им и не стала, закрепившись навек в роли медсестры. А рисуя в голове различные на их, подруги и Виктора, счет картины, Анна бесновалась: то вспыхивала в ней ревность – чувство, в котором любви, говорят, больше к себе, чем к другому, то зудели в душе разные подозрения, а то и вовсе нападала ярость. В общем, год, где Анна с Ритой дружили, чередовался с годом, где они враждовали и разбавлялся тем временем, когда все трое жили порознь друг от друга.
Одно время их корабли держались общего курса, но иной раз кто-нибудь, пусть Анна, отклонялся в сторону, скрываясь в пушистой дымке тумана, а, выныривая, устанавливал, что Маргарита, например, улегшись на другой галс, на всех парусах обогнала Виктора в стремлении или же, наоборот, он унесся в морские дали. И так вот жизнь из года в год сводила их, разводила, где бушевала вокруг, где нагоняла штиль; то дрейфовали они, словно льдины, то гнали под ветром вперед, то, сбрасывая якорь, безмолвие пережидали и затишье, пока однажды, тут в пору пропустить их основной и плодовитый период, жизнь, та еще коварная леди, не утопила Викторов фрегат. Она повредила его двигатель, ударив в самое сердце, и Анна, лет с двадцати пяти не столько лодка рядом с мужем, сколько шлюпка на его борту, спущена была на воду.
Впрочем, все это лишь сравнения, которые ничем не могли помочь Анне, которая, вырвавшись-таки из леса на шоссе и едва не угодив под машину, что, по ее собственному мнению, пустяк, еле-еле передвигала ноги. Она свернула где-то не туда, куда нужно, а вывод сей напрашивается из тех соображений, что люди верующие постоянно, даже зимой, после вечерней службы использовали дорогу через кладбище, сокращая путь в город. Едва ли это относилось к Анне, ведь отстояла она за всю жизнь службы три-четыре, не больше, хотя в каждый из вечеров, переполненных чистым церковным пением, ее уводили с собой знакомые, а порой и не слишком, женщины, провожая до города. Поэтому путь не в голове, так в подсознании хоть поверхностно должен был быть запечатлен.
На примостившейся у обочины остановке Анна влезла в автобус, где женщина-кондуктор не стала ей пробивать билет: то ли поленилась идти через весь салон (а народу в субботний вечер немало), то ли просто была в курсе событий. Директор лучшей из немногих имеющихся школ и старшая медсестра известного в городе врача. Знатная пара!
Минут пять прошло, а, может, и все десять, прежде чем одна женщина лет сорока, не младше, оторвавшись от страниц безумно, по-видимому, интересного детектива в черно-желтой