Обычно в этом чередовании одни элементы ощущаются как выделенные (маркированные), другие – как промежутки между ними (см. Сильное место и слабое место): так, многие неопытные читатели прозы читают сюжетные части текста и пропускают описания или рассуждения, считая их «промежутками», – хотя возможно и противоположное восприятие. Повторяющееся сочетание выделенного элемента и последующего промежутка (сильного и слабого места) образует звено (такт) ритмической структуры. Ритм текста может быть простой (когда повторяются однородные звенья) и более сложный (когда они группируются в более обширные повторяющиеся целые: стопы в стихи, стихи в строфы; сцены в эпизоды, эпизоды в части и т. п.).
Но художественная функция ритма всегда одинакова – она создает ощущение предсказуемости, «ритмического ожидания» каждого очередного элемента текста, и подтверждение или неподтверждение этого ожидания ощущается как особый художественный эффект. Однако, чтобы такое ритмическое ожидание могло сложиться, нужно, чтобы ритмические звенья успели повториться перед читателем несколько раз (не менее трех). На сюжетном, образном, идейном уровне это достижимо обычно лишь в произведении большого объема (например, в авантюрном романе с нанизыванием эпизодов). Конечно, предсказуемость очередных элементов текста (кульминации, развязки) ощутима и в малых жанрах, но лишь по аналогии с прежде читанными произведениями того же жанра, т. е. это, собственно, уже не ритм.
Поэтому преимущественной областью проявления ритма в произведении остается низший уровень организации текста – звуковой: здесь ритмические звенья короче, проще и уследимее. Наиболее отчетлив звуковой ритм в стихотворной речи, но он ощутим и в прозе: разница между ритмом стиха и ритмом прозы в том, что в стихе ритмический фон, на котором ощущаются ритмические повторы и контрасты, постоянен и единообразен, а в прозе он для каждого куска текста намечается особо. Именно применительно к звуковому строю стиха понятие «ритм» стало употребляться впервые; на остальные уровни строения текста оно было потом распространено уже метафорически. Здесь, в стихе, стало возможно выделить из ритма метр – самую общую схему ритмического строения текста. Метр и ритм соотносились (уже в античном стиховедении) как мера стиха вообще и течение (этимологический смысл слова ῥυθμός) конкретного стихотворного текста, т. е. как набор канонизированных и всех вообще элементов стиха.
Таким образом, понятие стихотворного ритма раздвоилось: в одном значении («Ритм с большой буквы») это общая упорядоченность звукового строя стихотворной речи, и частным случаем ее является метр; в другом значении («ритм с маленькой буквы») это реальное звуковое строение конкретной стихотворной строки, и оно само является частным случаем метра – его «ритмической формой» («вариацией», «модуляцией»). Если частоты различных ритмических вариаций в данном стихотворном тексте или группе текстов соответствуют естественным вероятностным частотам для данного языка и метра, то говорят, что этот метрический текст имеет только