приглашаю их к себе немного поболтать, – объяснил он.
Стук в дверь прервал его, выражение лица его вновь стало дружелюбным.
– Кто там? – спросил он.
– Мистер Стейлетт, – раздалось за дверью.
– Приходите завтра, – ответил мистер Уайльд.
– Но это невозможно, – начал тот.
Лающий голос мистера Уайльда перебил его:
– Приходите завтра, – повторил он.
Мы услышали, как кто-то отошел от двери и свернул за угол к лестнице.
– Кто это?
– Арнольд Стейлетт, владелец и главный редактор великой «Нью-Йорк дейли».
Он забарабанил по амбарной книге обрубками пальцев и добавил:
– Я совсем мало ему плачу, но он вполне доволен нашей сделкой.
– Арнольд Стейтлетт! – повторил я в изумлении.
– Да, – самодовольно откашлявшись, сказал мистер Уайльд.
Кот, который тем временем вошел в комнату, поколебался, посмотрел на хозяина и зашипел. Мужчина спрыгнул со стула, присел на корточки на полу, взял животное на руки и приласкал. Кот перестал шипеть, и вскоре раздалось громкое мурлыканье, которое только усиливалось по мере того, как карлик его гладил.
– Где заметки? – спросил я.
Он указал на стол, и я в сотый раз взял в руки стопку рукописных листков, озаглавленных «Королевская династия Америки».
Один за другим перелистывал я зачитанные страницы, которые никто, кроме меня, не держал в руках. Я все это знал наизусть. «Каркоса, Гиады, Хастур, Альдебаран». «Кастанье, Луи де Кальвадос, родился 19 декабря 1877». – Я вчитывался в записи с напряженным вниманием, останавливаясь, чтобы повторить вслух, особенно упирая на «Хилдред де Кальвадос, единственный сын Хилдреда Кастанье и Эдит Ланд Кастанье, первый из рода», и так далее, и так далее. Когда я окончил, мистер Уайльд кивнул и прокашлялся.
– Кстати, о ваших законных притязаниях, – сказал он, – как поживают Констанс и Луи?
– Она любит его, – просто ответил я.
Кот на коленях вдруг повернулся и вцепился ему в глаза. Он сбросил его и устроился на стуле напротив меня.
– А как доктор Арчер? Впрочем, этот вопрос вы можете решить в любое время, – добавил он.
– Доктор Арчер подождет, а я тем временем повидаюсь с кузеном Луи.
– Время пришло, – сказал он, затем взял со стола еще одну книгу и пробежался по страницам. – Сейчас у нас десять тысяч человек, – пробормотал он. – Через двадцать восемь часов мы можем рассчитывать на сто тысяч человек, а через сорок восемь часов поднимется вся страна. Штат за штатом. А та часть страны, которая этого не сделает, я имею в виду Калифорнию и Северо-Запад, лучше бы никогда и не заселялась. Я даже не стану посылать им желтый знак.
Кровь бросилась мне в голову, но я ответил:
– Новая метла по-новому метет.
– Честолюбие Цезаря и Наполеона меркнет перед гордыней того, кто не успокоится, пока не овладеет умами людей и даже их нерожденными мыслями, – сказал мистер Уайльд.
– Вы говорите о Короле в желтом, –