сообщая, что гормоны стресса лучше выводить сексом. С Матвеем, естественно…
Переворачиваюсь на другой бок, рассчитывая, что мысли от меня отлипнут, но куда там. Голова переполнена и не дает отключиться.
Утром встаю вялая, помятая, но с твердым решением поговорить. Нам работать вместе. К тому же… Может быть…
Глупо рассчитывать, что Матвей предложит снова встречаться. Все-таки шесть лет – большой срок. Но…
Да, я рассчитываю. Вернее, надеюсь.
Он так на меня смотрел…
Парень просто был в шоке.
Нет, это было что-то большее. Я почувствовала.
Всю дорогу до больницы витаю в розовых мечтах и глупо улыбаюсь.
Даже случайный парень в метро, решив, что мои улыбки предназначены ему, подходит знакомиться.
Чуть не проваливаюсь от стыда, когда он заявляет: «Я вижу: тебе понравился. Можно встретиться! Но у меня хаты сейчас нет»
На отделение опять прихожу заблаговременно, и… сталкиваюсь с Матвеем.
Зависнув в его взгляде, мысленно записываю симптомы: нытье рук, резь в загрудине…
Ощущения, как вчера конспектировала за Федосеевым.
Стенокардия.
Парень кидает мне: «Привет» и собирается пройти мимо, но я, понимая, что больше, возможно, такого удобного случая не предвидится, торможу его вопросом:
– Мы можем поговорить?
Останавливается, смотрит на меня взглядом, от которого прошибает озноб, и, скривив губы, уточняет:
– Твой друг не будет против?
Не прячу глаза.
Приревновал?
Это хорошо или плохо?
Некогда разбираться. Главное сейчас объяснить, что между мной и Максом чисто братско-сестринская любовь.
– Не будет. Потому что Макс просто друг. Без всяких скрытых значений.
Продолжаем таращиться друг на друга, вспоминая про непонятки из прошлого, связанные с его братом, когда-то просто моим другом.
Матвей первый разрывает контакт и пренебрежительно спрашивает:
– А нам есть о чем говорить?
Молчу. Диалог получается каким-то неправильным.
Неужели после тех чувств, что мы пережили, нам не о чем поговорить?!
Неужели в его сердце не осталось немного если не любви, то нежности ко мне?!
– Если ты думаешь: я скажу, что рад тебя видеть, то это не так, – бросает он, отгораживаясь от меня.
Проглатываю обидные слова, раздирающие душу, стараясь не показать, как мне больно.
– Мы же будем проходить ординатуру вместе, – выискиваю аргумент и заметаю следы своих чувств, своих скрытых желаний. – Каждый день встречаться.
– И что?
От его равнодушия внутри я уже давно захлебываюсь слезами, но снаружи держу лицо и только мысленно, будто заклинание, причитаю: «Боже, дай мне сил сейчас не разреветься перед ним».
– Я думала…
Кривится.
– У тебя не всегда это получается.
Этот удар под дых приводит меня в чувства. Собираю остатки силы, гордости и выплевываю:
– Скажи