только настроить свой организм, игнорировать Матвея так же филигранно, как он меня, не получается. Понятия не имею, где располагаются кнопки управления эмоциями и чувствами в моем организме, и поэтому просто стараюсь внешне казаться равнодушной. И лишь каждый вечер тихо топлю слезы прожитого дня в подушке, осознаю: долго так я не выдержу.
Лифт закрывает двери и на какие-то секунды, отделяя нас от мира, перемещает в пространстве.
Дышать становится сложнее.
Такое ощущение, что мы поднимаемся не на седьмой этаж, а к семи тысячи километрам, где уровень снабжения крови кислородом составляет шестьдесят процентов от необходимого.
Критически низкий!
Шумно вдыхаю в себя его остатки, ощущая, как в моем организме происходит целый комплекс патологических реакций, и в порыве отчаянья поворачиваюсь к Матвею.
Сталкиваемся, сливаемся, плавимся взглядами какие-то пару секунд, прежде чем в глазах парня зашториваются эмоции, и я вижу только холод безразличия.
Хочется крикнуть: «Не надо! Пожалуйста! Не прячься от меня!», но он уже не мой любимый Матвей из прошлого, что только мелькнул перед глазами, а робот, который не видит, не слышит, не чувствует.
За что?
Почему?
Что-то не так?!
Мне жизненно необходимы ответы на эти вопросы!
Двери медленно открываются, и я вылетаю первой.
Дышать, дышать, дышать.
Не чувствовать его так близко и так невыносимо далеко.
Целый день кручу в голове возникшие вопросы.
Да, я уехала, но я же попросила прощения и объяснила, что делаю это ради того, чтобы он жил.
Почему такой игнор?
За то, что решила единолично?!
С каждым часом мне кажется поведение Матвея все более ненормальным, и я чувствую жизненно необходимую потребность как можно скорее выяснить причины, иначе просто загублю себя и ординатуру.
Приняв решение еще раз поговорить с ним, лечу в коридор и сталкиваюсь с Максом в дверях.
– Не знаешь, где Матвей?
Парень вгрызается в меня взглядом.
Злюсь.
– Если не знаешь, так и скажи. Не надо меня гипнотизировать!
– Пошел к Лешему, – и следом жестко. – И желательно, чтобы оттуда не уходил.
– Макс!
– Что Макс?! Он опять вгоняет тебя в депрессию! – и, сбавив обороты, добавляет. – Я хочу мою улыбчивую любимку, а не депрессивную анорексичку, в которую ты опять решила превратиться.
– Не мели чушь.
Он вскидывает брови.
– Что ты сегодня съела за день?
Задумываюсь и, понимая, что мой ответ подтвердит его слова, начинаю оправдываться:
– Сегодня много работы. Я уже зашилась клеить, подшивать и переписывать.
– Вчера?
Молчу. Сказать нечего.
– Вот я об этом и говорю.
Пожимаю плечами.
– Это временно.
– Ничего не бывает постояннее, чем временное.
– Ты заделался в философы? – пытаюсь сбавить градус нашего разговора, но друг не ведется.
– Я