раньше думал, что деньги у нас можно только украсть.
– А заработать?
– Заработать, Митька, можно только геморрой. Галимотня все это. Вот смотри. Если взять ипотеку, к примеру, в пол – «лимона», то выплачивать ее надо будет лет двадцать пять, если не больше. А если украсть эти же пол – «ляма», то сидеть всего лет семь. Чувствуешь разницу?
– Ты не помнишь, что было написано в учебнике политэкономии капитализма про ипотеку?
– И что?
– А то, что ипотека – орудие эксплуатации и разорения мелких и средних крестьян.
– Серьезно?
– Врать буду, что ли? На госэкзамене этот вопрос попался. Как будто про нынешнее время написано.
– В общем, эта мысль не дает мне покоя, – убедительно сказал директор и снова тихо запел. – Три девицы под ок-ном пили водку, сок и ром! Я тут с телкой одной познакомился. Заведующей орготделом в райкоме комсомола нашем ударно корячится. Встречаемся.
– Ты, вроде, вышел из комсомольского возраста, – ухмыльнулся Колесов.
– И что из этого? На районном активе познакомился. В буфете. Ниче такая. Незамужем. Может, это… – подмигнул он Дмитрию.
– Чего?
– Посидим где-нибудь сегодня. Она подругу приведет. Секретаршей в суде Ленинском работает. Тоже свободная. Пригодится когда-нибудь. Кстати, она познакомиться с тобой хочет. Катей звать. Красивая очень. Только она еврейка. А у меня, сейчас умрешь, – дагестанка. Индира. Короче, интернационал. Нерушимое братство народов.
– И что? На земле есть только одна национальность – быть человеком. А че ты дома наврешь?
– А, – махнул молодой директор рукой. – Скажу, что выездное совещание было на месте событий в деревне Трехизбенке по поводу строительства подсобного хозяйства по выращиванию курей мясного направления или разведения рыбы в искусственных водоемах. Первый раз, что ли? Проверять все равно не будет.
– Давай. Мне тоже иногда хочется такого… – пошевелил зам руками в поисках подходящего слова. – То ли разнообразия до безобразия. То ли безобразия для разнообразия.
– Для безобразия, говоришь? «Плейбой» хочешь посмотреть? Сегодня утром купил в киоске. Выпускать начали на русском языке, – сказал директор.
– Ну-ка, покажи, – нетерпеливо попросил Дмитрий.
Иван достал из ящика яркий глянцевый журнал с полуголой красоткой на обложке.
– А это кто? – спросил Дмитрий, рассматривая картинки. – А это?
Потом начал осторожно, чтобы не заслюнявить страницы, листать.
– Мадонна.
– Голая, что ли? – удивился зам.
– А ты думал? Это ж «Плейбой», усекаешь? Эротика. Их нравы. В капиталистических джунглях.
– А это кто?
– Ким Бессинджер. «Девять с половиной недель» смотрел? Вот, это она. А это Урсула Андресс, тоже артистка какая-то, – тыкал директор пальцем в красивые фотографии целомудренно обнаженных женщин, также осторожно перелистывая страницы одну за другой. – А это Наталья Негода наша. В «Маленькой Вере» играла. Узнал?
– Тут