и лучшим климатом в мире, а также рядом с не самым отстойным педагогом». В итоге Мэри согласилась, записав богатого папашу в богачи со странностями, Катю доставили на место сбора в частном самолете, и группа отправилась в путь… Сверкнула мысль: а вдруг причина, по которой все эти дети в тот день и час были собраны вместе, и есть разгадка? Что это – случайность, миссия?
Она встряхнула головой. На всякий случай оглянулась в поисках скрытой камеры, но ничего не нашла.
– Мэри, я помню, что у библиотеки раньше росли гранаты и финиковые пальмы. Может, там что-то и сейчас найдётся? Пойдём туда?
К почерневшему зданию библиотеки пришлось пробираться сквозь заросли плюща.
Размахивая прутом и напевая что-то о том, как станет королём, когда захватит мир и победит статую невидимости, Коля ушел чуть вперёд.
Всю дорогу Мэри не на шутку досаждали царапины на руках – они горели так, что всё время хотелось чесаться. Машинально она лизнула ранку, чтобы унять зуд, и тут же пожалела об этом: кожу защипало так, что пришлось присесть на корточки.
Аптечка осталась в рюкзаке. Вернуться или терпеть? Мэри с силой похлопала по особенно зудящим местам. Это немного помогло, и она побежала вслед за Колей в боязни, что они разминутся.
– Мэри, смотри, что я нашел! – в голосе Коли слышалась радость, придавшая Мэри сил.
Мальчик стоял перед большим кустом, усыпанным высохшими плодами.
– Всё время забываю, как ты называешь сухие сливы, – сказал он.
– Чернослив, – ответила Мэри.
– Раз мы одни на земле, давай поменяем название на сухо-слив? – засмеялся Коля. Мэри с благодарностью смотрела на него: обычный детский смех всегда помогал ей сохранять остатки самообладания. В последние часы она раздумывала о том, что будет, когда дети окончательно поймут, что больше никогда не увидят родных, а привычная жизнь не вернётся, но Коля с его вечной жизнерадостностью оставлял ей хоть какую-то надежду.
Они набрали в Колин рюкзак чернослива. Рядом со входом в библиотеку росла агава. Мэри отломила толстый, колючий на краях, лист, смазала зудящие порезы и вздохнула с облегчением: как хорошо, что некоторые вещи в новом мире остались неизменными! Уговорив юного спутника немного отдохнуть и посторожить съестное, она осторожно шагнула в зияющий дверной проём библиотеки. Дверей давно уже не было. Внутри пахло сыростью и мышами, но на стене – Мэри чуть не подпрыгнула – краской был нарисован большой раскрытый зонт. Сомнений не было: такое послание могло предназначаться только ей, ведь именно она, вооружившись зонтом-тростью, несколько лет гуляла с детьми по городу, играя в Мэри Поппинс.
Небольшие, поросшие травой холмики, о которые то и дело спотыкалась Мэри, оказались не чем иным, как слежавшимися кучами книг, упавшими когда-то с полок. «Словно маленькие могилы для книг», – подумала Мэри. Она подняла голову вверх – в проломленном куполе крыши синело небо. Оно было точно таким, как тогда, в её последний нормальный день. Такое же синее и высокое – как и всегда над Пиренейским берегом, над белым песком. Как и всегда… Сколько же прошло лет? Закрыть бы