за помощью, – ослабевшим, поникшим, жалким голосом произнес Иван Тимофеевич и незаметно от Таисии положил таблетку валидола под язык.
Таисия всегда замечала это скрытное движение руки шефа, которое в последнее время проявлялось все чаще и чаще. Сердце помощницы сжалось от тревоги, и она произнесла мягким, проникновенным и заботливым голосом:
– Вы знаете, что доктора правы и вам нужно немного подлечиться, и тогда будете летать сколько захочется.
Генеральный конструктор понимал, что его помощница врет, успокаивая его, так как летать ему больше не суждено, но очень хотел верить в ее спасительную ложь и, как ребенок, смиренно кивнул головой.
В кабинет без стука зашел руководитель службы безопасности конструкторского бюро генерал ФСБ Георгий Кузьмич Ковтун. В инструкции такое поведение генерала было оговорено только в особых, чрезвычайных случаях. Таисия без слов покинула кабинет и плотно закрыла за собой массивную дверь.
– У нас проблемы, Иван Тимофеевич, – стоя, не обращая внимания на уважительный жест шефа присесть, с тревогой в голосе произнес генерал.
– Что за день такой сегодня! Одни проблемы! Я на работу сегодня прибыл на праздник приемки самолета или приехал в поисках неприятностей? Поистине, неприятности не стоят в очереди и входят в обнимку все вместе. Что у тебя, Георгий Кузьмич, выкладывай свои неприятные трофеи. Только докладывай быстрее. Если ты о моем здоровье, то Таисия первая меня обрадовала о завершении моей летной карьеры.
– Иван Тимофеевич, я хочу вам вернуть ваши деньги. Все пятьсот тысяч рублей. Мы не смогли их передать другу вашего отца.
– Я так и знал… я предчувствовал, что дядя Коля скоропостижно умрет. Я чувствовал…
– Дядя Коля действительно умер, но… 20 лет назад… – спокойно, с подчеркнутым уважением произнес генерал.
В кабинете наступила напряженная тишина. Иван Тимофеевич, сидя в кожаном кресле, смотрел неподвижным погруженным в себя взглядом куда-то через огромное обзорное окно, выходящее на испытательный полигон, на тучи, несущиеся низко над землей, и безучастно молчал.
– Иван Тимофеевич, Вы встречались не с дядей Колей, а с опасным преступником, – первый прервал тишину генерал. – Какова цель его визита, пока непонятно. ФСБ и полиция прорабатывают все версии от мошенничества до операции внешней разведки наших военных противников.
Иван Тимофеевич внезапно почувствовал головокружение и жжение в области сердца и через минуту физически ощутил полет среди темных облаков человеческого зла, заливающих его душу потоком тяжелого разочарования. Сознание окончательно покинуло его, и на душе стало легко и покойно.
Глава 4
Совесть – это весть,
Весть, останавливающая порочную мысль,
порочный поступок,
Весть, очищающая и сохраняющая душу.
Вот уже два месяца Степан плыл по течению судьбы и репертуара Театра Жизни,