для себя забормотал Назимов единственную известную ему молитву. – Да пребудет царствие твоё… приидет… изыдет… Да святится имя…
– Да полно вам, – старуха недовольно поморщилась, как музыкант с абсолютным слухом от фальшивой ноты. – Перестаньте. Вы плохо учили Закон Божий.
– Вы кто? – испуганно выдохнул Матвей.
– Благородному человеку сначала надлежит самому представиться даме.
Оп-пачки! Неужели в общении с призраками тоже был свой этикет!
– Матвей, – машинально отрекомендовался Назимов. И тут же решил, что соблюдать правила хорошего тона с глюком – симптомчик неадекватности.
– Charmant6. А по отчеству как? – не успокаивалась бабка.
– Не надо по отчеству. Просто Матвей.
– Я вас, cher monsieur7, прежде здесь не видела. В гости приехать изволили?
Концентрация дичи стопроцентов зашкалила за предельно-допустимую. Но призрачная старуха сообщила, что явилась по делу. Надо выяснить, по какому, чтобы понять, на чём он сбрендил.
– Какое у вас ко мне дело? – прикинулся внимательным Матвей.
– Дело исключительной важности. Как homme noble8, вы не можете оставить без внимания просьбу дамы…
Назимов слушал и всё больше тосковал: он определенно спятил. Сидит такой, выслушивает просьбы собственного съехавшего сознания. «Не будете ли вы так трижды любезны, многоуважаемый Матвей Александрович… – С нашим огромным удовольствием, милейший Матвей Александрович!» Нет, на хрен! Надо заявить этой призрачной бабке, что Матвей не верит в неё! Решившись, он перебил душные разглагольствования глюка и зло выкрикнул:
– Пошла ты в жопу, старая ведьма!
Старуха потрясённо застыла с открытым на полуслове ртом. Постепенно лицо её скисло в презрительную гримасу. Она раздражённо поджала ссохшиеся губы и выцедила:
– Fu, quelle grossièreté!9 Как вы изволили выразиться? «Старая ведьма»? – бабка деликатно опустила самую ужасную грубость. – Вы дурно воспитаны, monsieur. Соблаговолите обращаться ко мне в соответствии с титулом.
– Это как? – протупил Матвей. Он позабыл, что счёл глюк не заслуживающим вежливости.
– Я, к вашему сведению, графиня Аглая Дмитриевна Тормазова, – надменно вскинула подбородок старуха.
– И что?
– А то, что вам, Матвей-не надо по отчеству, следует называть меня «ваше сиятельство».
Маразм крепчал – у Матюхи случился бред графского достоинства. Как аристократично! Сидя в кровати, Назимов повыше натянул простыню и злобно метнул в старуху следующую реплику:
– С какого перепуга мне вообще к вам как-то обращаться? Сгиньте и все дела!
– Excusez-moi10, не хотела вас пугать. А обращаться придётся, потому что я хозяйка этого дома, а вы – мой гость. Хотя, право же, я предпочла бы не иметь дело с таким… les malappris11.
Матвей хотел, было, возразить, что хозяйка дома – его тётушка Татка, но вовремя притормозил. Вступать в спор с заносчивой пустотой было бы апофеозом шизы.
– Вот и не имейте, – поддержал