rel="nofollow" href="#n_15" type="note">[15] и тому подобное, а затем столь пространно изъявляет свой восторг, обнаружив на листке в середине тома, первоначально не исписанном, рукою графа Магнуса начертанные слова: «Liber nigrӕ peregrinationis»[16]. Правда, там было всего несколько строк, но этого было достаточно, чтобы отнести предание, утром помянутое хозяином, во всяком случае ко временам графа Магнуса, и, возможно, хозяин ему верил. Вот те слова в переводе: «Желающий обрести долгую жизнь да обретет верного гонца и увидит кровь врагов своих, а вперед этого пусть отправится в город Хоразин и поклонится князю…» – тут было подчищено одно слово, но не до конца, и мистер Рексолл был почти уверен, что он правильно читает «ӕris» («воздуха»). Запись обрывалась латинской фразой: «Quӕre reliqua hujus materiei inter secretiora» («Прочее об этом смотри в личных бумагах»).
Нельзя отрицать, что все это бросало довольно мрачный свет на вкусы и верования графа; однако в глазах мистера Рексолла, отделенного от него почти тремя столетиями, граф вырастал в еще более яркую фигуру, добавив к своему могуществу знание алхимии и обретя с нею что-то вроде магии; и когда, вдоволь наглядевшись на портрет в холле, мистер Рексолл отправился к себе в гостиницу, его мыслями целиком владел граф Магнус. Он не глядел по сторонам, его не пронимали ни вечерние лесные запахи, ни картины заката на озере, и когда он неожиданно остановился, то он изумился тому, что дошел почти до ворот кладбища и в нескольких минутах пути его ждет обед. Взгляд мистера Рексолла упал на мавзолей.
– А, – сказал он, – вот и вы, граф Магнус. Очень хотелось бы увидеться с вами.
«Как многие одинокие люди, – пишет он, – я имею привычку говорить с самим собою вслух, не ожидая ответа. Естественно и к счастью для меня, в этот раз ни голоса, ни ответа не прозвучало; только женщина, я думаю, прибиравшая церковь, уронила на пол что-то металлическое, и от этого звука я вздрогнул. А граф Магнус, я полагаю, спит крепким сном».
В тот же вечер хозяин гостиницы, знавший о желании мистера Рексолла повидаться со служкой, или дьяконом (как он именуется в Швеции), познакомил их у себя. Быстро договорившись осмотреть на следующий день склеп Делагарди, они еще некоторое время беседовали. Памятуя, что среди прочего шведские дьяконы готовят конфирмантов, мистер Рексолл решил освежить свои познания в Библии.
– Не скажете ли мне что-нибудь о Хоразине? – спросил он.
Дьякон озадачился, но тут же вспомнил, что место это было проклято.
– Само собой разумеется, – сказал мистер Рексолл, – сейчас городок лежит в руинах?
– Скорее всего, да, – ответил дьякон. – Старики-священники говаривали, что там народится Антихрист; существуют всякие истории…
– А! Какие же истории? – поспешил спросить мистер Рексолл.
– Я как раз хотел сказать, что все их перезабыл, – сказал дьякон и вскоре после этого распрощался.
Оставшийся один хозяин был целиком в распоряжении мистера Рексолла, который не собирался щадить его.
– Герр