тогда брат вывел несуразную ситуацию с Любой в успешное знакомство, почувствовал завистливый укол.
С чего вдруг Сэро ощутил себя не в своей тарелке? Неужели ему вдруг стало неприятно оттого, что стеснительная, нелюдимая домоседка оказалась натурой намного сложнее, чем он сам и все те девушки, с которыми раньше ему доводилось иметь близкие отношения? Брюнет почувствовал раздражение, растущее тяжёлым комом внутри груди, непроизвольно сжал кулаки, опустил голову и состроил злую гримасу.
– Сэро, мы скоро выйдем хотя бы к центру? – подала тихий голос Поспелова, устав пребывать в тяжёлом недружелюбном молчании.
– Что? – очнулся от своих дум ровесник.
– Я не понимаю, где мы. В этом районе никогда раньше не была.
– Да ну?! – изумился цыган. Раздражение тут же улетучилось. – Мы почти подошли к первой школе. А там до твоего дома два квартала! Не сильно уж далеко бродим, подруга!
– Не ожидала, что так близко, – покраснела школьница, попав впросак. – Прости, я плохо знаю станицу. Знакома только с местами, где хожу. Например, центр немного, рынок… Река от Таманской до центра. Дорога к школе и ещё пара путей к ней. Как на ж/д пройти – там ведь мама работает. И папа – тоже.
– Скромно, однако! – улыбнулся старшеклассник, не скрывая доброй иронии. – В районе шестой школы тусила хоть раз?
– Нет.
– А возле старого кладбища гуляла?
– Нет, конечно! Ужас полный!
– Что ужасного? Могилы и деревья.
– Мама говорила, там часто алкаши и нехорошие люди собираются. Людей убивают!
– Я, Имир, Руслана, Пахан и Ден ночью в прятки там играли. Круто было! Жутковато, правда, но только чуть-чуть, – будничным тоном поведал девушке собеседник.
Поспелова впала в шок.
– Мертвых нельзя тревожить, – суеверно прошептала она.
– Так мы и не тревожили, – непонимающе скривился цыган. – Играли, а не могилы ворошили. На спор – кто больше продержится!
– И кто выиграл?
– Денисыч. Он почти до рассвета за памятником просидел!
– Кошмар! – охнула школьница.
– Да нет, ничего кошмарного. Коробкин и не такое может! – Сэро, припомнив что-то, расхохотался.
– Неправильно на кладбище в прятки играть, – осуждающе покачала головой тихоня. – Погост не место для игр.
Мальчик покосился на Любу, почувствовав, что вот-вот собеседница раскроется с очень личной стороны.
– Там усопшие покоятся, а мы, живые, их навещаем, чтобы поговорить, вспомнить, поплакать. Когда уходят навсегда любимые, кладбище остаётся единственным местом, где души живых и мёртвых могут пересечься. Приходишь к родным могилкам, и уже не так грустно. Проведал того, кто никогда не вернётся – только пыль да воспоминания остались – и легче на душе становится. Поэтому на погосте царит умиротворение. Вечный покой. Замечал кладбищенскую тишину?
– Само собой, – мирно ответил цыган, посерьёзнев от Любиного монолога.
– Тогда