никому не интересен, все были заняты своими делами, да и солнышко ещё не так сильно припекало. Так что надо было ждать своего часа, но мы, два маленьких сорванца, этого, конечно же, не понимали и остервенело таскались по рядам и писклявыми голосами предлагали пепси-колу, пока совсем не выбились из сил.
Мы остановились отдышаться недалеко от шашлычной, которая стояла ровно посередине барахолки. Шашлычник уже разжёг свой мангал и профессиональными движениями раскладывал горящие куски саксаула с помощью самодельных металлических щипцов. От жара мангала шашлычник обливался потом. Оставив рюкзак у ног Макса, который уселся прямо на землю, я пошёл с одной бутылкой к шашлычнику:
– Дяденька, купите бутылку пепси, вам же жарко! – сказал я почти шёпотом, от накатившей на меня робости конец фразы растворился в воздухе.
Шашлычник весело посмотрел на меня и с ухмылкой спросил:
– И почём у тебя лимонад, маленький спекулянт?
– Я не спекулянт! – оскорбился я, хотя даже не знал значения этого слова, но сразу подумал, что оно обидное.
– Ладно тебе, не обижайся… Я пошутил, – засмеялся шашлычник. – Так почём лимонад?
– По пятьдесят копеек! – ответил я, покраснев, и стараясь не смотреть ему в глаза.
Шашлычник присвистнул:
– Дороговато! Хотя… давай!
Он полез в карман своего не совсем белого халата и вытащил оттуда жёлтую бумажку в один рубль. Он протянул её мне, взамен я отдал ему бутылку.
– А сдача? – тут же спросил он.
И тут я понял, что сдачи-то у меня нет, и повторно покраснел от смущения.
– Что, нет сдачи? А ещё есть пепси?
Я закивал и побежал к Максу, вытащил из рюкзака ещё одну бутылку и побежал к шашлычнику. Отдав ему вторую бутылку, я вернулся к Максу очень довольный собой и показал ему наш первый заработок.
Это нас так воодушевило, что мы тут же подхватили свои тяжелые сумки и снова пошли по рядам продавать наш позвякивающий товар.
Безрезультатно! Через час мы вернулись на исходную точку без единой новой продажи.
Народу значительно прибавилось, ряды уже почти под завязку были забиты народом, да и солнце уже начало припекать. Мы без сил уселись прямо на землю, открыли себе по бутылке и стали жадно пить, а затем принялись разглядывать разношёрстную толпу.
В этой толпе ходили как совсем оборванцы, так и средний люд. Иногда попадались солидные люди, часто со всем своим семейством. Дефицит смешал все категории общества в одном месте: на барахолке.
Мы бы, наверное, так и просидели до самого закрытия барахолки, ходить по рядам больше не было ни сил, ни желания, как вдруг из-за людей, которых уже и здесь на площадке толпилось немало, появился не совсем белый халат, и весёлый голос дружелюбно крикнул:
– Вот ты где! Что ты здесь сидишь, там твой лимонад спрашивают. У тебя ещё есть?
Я вскочил и показал свой рюкзак, из которого торчали горлышки бутылок. Тут же вскочил и Макс и поднял