оглянулась через плечо. В глазах ее были слезы.
– О, нет, – сказала она. – Этого не бойся. Радуйся! Тебе окажут честь и доставят удовольствие.
– Что?
– Высочайшую честь и благороднейшее удовольствие, на какие ты способен.
Она топнула, перевела дыхание и пошла дальше. Он в недоумении шел за ней.
Они миновали отрытый перистиль [Перистиль – колонны, окружающие внутренний двор. – Прим. пер.], где первые звезды дрожали, отражаясь в мозаичном бассейне. Дальше была дверь с инкрустациями из слоновой кости. Венера обнимала руками прекрасного Адониса. Дверь охранял нубиец с обнаженным мечом. Эодан и раньше видел его – рослый мужчина с кошачьей походкой, но его выдают гладкие щеки и высокий голос.
Фрина постучала в дверь.
– Иди, – сказала она. – Заходи туда.
В темном коридоре кто-то хихикнул. Эодан прошел в дверь, и она закрылась за ним.
Он стоял в длинной комнате с мраморным полом, укрытым множеством ковров; дорогая мебель.
С потолка свисает много ламп, и воздух кажется насыщенным сиянием, словно от курений. За окном вьющиеся розы.
На столе вино и еда. Стол накрыт для двоих. Но за ним только одно широкое ложе.
На ложе лежала Корделия. Свет проникал сквозь ее платье. Оно из тончайшего шелка, и ее плоть словно сияет под ним. Она села, улыбнувшись, выпятив полные груди.
– Привет, кимвр, – сказала она.
Эодан смотрел на нее. Кровь ревела у него в висках.
Она встала, взяла большую серебряную чашу с двумя ручками и пошла к нему. У нее была вызывающая походка. Когда она встала рядом с ним, он заглянул в глубокий разрез ее платья.
– Выпьешь со мной? – спросила она.
– Да, – сказал он на своем языке, потому что по латыни так коротко не ответишь. Взял кубок в дрожащие руки. Он не ценитель вина, да сегодня вообще ему было бы все равно, но он смутно отметил, что вино крепкое и сладкое.
– Я смотрела на тебя, – сказала Корделия. – Хотела поблагодарить тебя за твою… службу, но казалось, лучше дать твоей ране залечиться. И сегодня я видела, как ты поднял бочку, которую должны нести двое мужчин. Я очень рада.
Он протянул ей чашу, по-прежнему молча.
– Все выпил? – Она рассмеялась. – Я хотела разделить ее с тобой. В знак дружбы. Теперь надо налить еще.
Поворачиваясь, она задела его бедром. Он глотнул.
– Идем, – сказала она, взяла на руку и повела к ложу.
Вино журчало, когда она наливала его в чашу.
– Мой муж был неправ, когда поставил царя работать на поле, – продолжала она. – Я не могу поверить, что бы был кем-то меньшим, чем царь, в своем народе. Возможно, мы с тобой достигнем лучшего взаимопонимания – на время… – Она искоса посмотрела на него. – В основном это зависит от тебя. – Она снова подняла кубок. – За наше завтра. Пусть оно будет лучше нашего вчера.
Они выпили по очереди. Потом она села и усадила его рядом с собой.
– Я все пыталась произнести твое варварское имя, – сказала она. – Но я дам тебе другое имя. Геркулес? Может быть.
Неожиданно ее рот была