голос звучит прямо в моей голове.
– Нет, нет, – бормочу как сумасшедшая, ощущая, что он опять забирается мне под кожу. – Мне ничего от тебя не нужно. Ты же обещал тогда, что отпустишь меня. Зачем тебе снимать квартиру в этой дыре?
– Ты уверена, что тебе ничего от меня не нужно? – он переступает порог, делая шаг ко мне. – Я все думал, как ты…
– Я хорошо, – собираю все кусочки храбрости, что имею. Улыбаюсь ему. – Я пришла сказать, что у меня есть парень. Я за него замуж выхожу. И он любому голову за меня оторвет. Так что держись от меня подальше! Слышишь?
Замолкаю, сама не верю в правдоподобность своей сумбурной лжи.
– Парень – это хорошо, – улыбается Глеб так, словно понял, что я ему вру. – Только ты обещала мне кое-что, помнишь? Я вот помню. Все.
Он опять сокращает расстояние между нами на широкий шаг.
– Ты тоже кое-что мне обещал, – пищу я, делая несколько шагов назад. – Обещал отпустить. И вот ты здесь. Мне не нужен ни ты, ни ее сумасшедшие визиты. Просто не начинай, Глеб. Мы оба знаем, что мне больше нечего тебе предложить. Я уже давно взрослая девочка.
– Не оставляй меня, Ника, – его глаза недобро сверкают. – Ты нужна мне сейчас. Развод с твоей матерью дело непростое. Я не говорю тебе бросать твоего парня. Просто поддержи меня в этот момент. Ты же знаешь, какая она бывает. Тем более, ты сама пришла. Значит, хотела меня видеть.
Он пытается преодолеть разделяющее нас спасительное расстояние, но я шарахаюсь от него в сторону.
– Нет, я не хочу, – почти взвизгиваю я. – Ты был большой ошибкой. Но я тогда была маленькой и тупой, чтобы бежать от тебя подальше. И плевать мне на ваш развод! Просто держись от меня подальше! Я уже не та Ника. У тебя не выйдет снова… – осекаюсь на полуслове, потому что слезный ком не дает мне говорить.
– Не выйдет снова что? – насмешливо спрашивает он.
Я знаю все его крючки, все приемы, все эти перевернутые фразы и жалостливые улыбки. Если этот разговор продлится еще хоть пять минут, я сама не замечу, как переступлю порог.
Мажу взглядом по его искушающей улыбке, вижу, как Глеб протягивает ко мне руку, и тут внутри меня словно рвется туго натянутая струна. Я резко разворачиваюсь, нащупываю пальцами некрепко прикрученные перила и несусь вниз, сдирая кожу на стопах о щербатые ступеньки.
Влетаю в свою квартиру, захлопываю дверь, лихорадочно кручу замки. Мне этого мало. Я реву – умираю от беспокойства. Пространство вокруг меня воняет пудрой от «Шанель». Он пах ею, когда приходил ко мне от нее.
Я пячусь, добираюсь до ванной, вхожу туда, закрываю дверь на щеколду, выключаю свет. Забиваюсь в щель между стиралкой и раковиной. Меня трясет так сильно, что мне с огромным трудом удается забрать телефон, который лежит на машинке.
Я открываю контакты, бесцельно кручу ленту вверх-вниз. Мне некому позвонить, просто потому, что я никому не могу рассказать про то, что было между мной и Глебом.
Наконец, выбираю контакт, который записан просто «ОН», открываю его в мессенджере, зажимаю дергающимся