С начала XV в. мы имеем дело с другой ситуацией. Уже не отдельные личности, но целые немалочисленные военные отряды, возглавляемые Джучидами, выходят на Русь «частями» Орды, требуя средств к существованию от московского правителя. Они уже не меняют веру, оставаясь мусульманами (за редкими исключениями, иногда насильственного характера, относящимися к XVI в.). Эти Джучиды, начиная примерно с середины XV в., получают на Руси статус «Джучидов-мусульман Московского княжества», «Джучидов Московии». Они становятся структурным элементом Московского государства, иноконфессиональным включением в православную структуру общества.
Первыми Джучидами, прибывшими в Московское княжество в поисках политического убежища, были сыновья покойного хана Тохтамыша б. Туй-Ходжи, который с 1380 г. до своей смерти в 1404 г. (по другим сведениям, в 1406 г.) был политически активен во всём Дешт-и-Кипчаке. Как известно, постоянным противником Тохтамыша был всесильный эмир – военачальник Эдиге б. Балтычак (Идиге), который пережил Тохтамыша, сделав своими главными врагами сыновей хана. Когда «утвердилось дело Дештское за правителем Идику» и Эдиге в конце концов посадил своего «ручного» Джучида на сарайский трон в 1407 г., Тохтамышевичи решили покинуть Степь. Согласно ибн Арабшаху, Джелал ад-Дин и Керим-Берди прибыли на «земли Руси», скорее всего, из территории Булгарского вилайета (административно-территориальная единица) Золотой Орды: «Сыновья Тохтамыша разбрелись в стороны: Джалал-ад-дин и Керимберди в Россию, а Кубяк и остальные братья – в Сыгнак»[3].
Трудно понять, что понимал автор арабского текста под «Россией» («земли Руси»). Это могли быть как земли Северо-Восточной Руси (в том числе и Московское великое княжество), так и территория Великого княжества Литовского. Я рассмотрю первую версию.
Вероятно, с целью поимки сыновей Тохтамыша Эдиге двинулся на Русь в 1408 г. Расположившись лагерем около Москвы, он выслал Василию I письмо[4]: «слышание нам учинилося таково, что Тахтамышевы дети у тебя, и того ради пришли есмя ратию».
Русские источники не сохранили никаких следов пребывания султанов в Москве или других княжествах. Однако неупоминание в русских источниках ещё не является поводом для недоверия арабским текстам. Не исключено, что пребывание Тохтамышевичей на Руси держалось в строжайшем секрете (Москва отдавала себе отчёт, что при данном фактическом правителе Орды это для неё большой минус). Так или иначе, сведения о поддержке Москвой оппозиции Эдиге могли послужить одной из причин похода.
В мотивации Василия по предоставлению приюта сыновьям хана инициатива, скорее всего, исходила не от него, а от самих Тохтамышевичей, которые не нуждались в разрешении на въезд на подвластные территории, как легитимные наследники трона. При таком раскладе роль Василия была незавидной, он оказывался как бы между молотом и наковальней – с одной стороны, сыновья хана, за которыми сила традиции исходя из правовых норм той эпохи (и вероятность прихода к власти в ближайшем будущем),