приближающегося в белом человека с ружьем. Несколько раз он останавливался, щупал руками снег, растирал между пальцами комочки замерзшей крови. И вот он заметил лосей, через мгновенье вскинул ружье и застыл. Лось, заметив беспокойство молодой подруги, поднял голову, попытался встать, но не смог и опять лег в снег. Лосиха медленно, осторожно обошла лося и встала между ним и человеком. Страха не было. Она не хотела, чтобы человек выстрелил в раненого лося, она загораживала его, обессиленного, она смотрела на человека испуганно и настороженно. И все же, она ждала выстрела и готова была принять его на себя. Охотник опустил ружье – и лосиха увидела его лицо. Теперь она его узнала. Неоднократно наблюдая, спрятавшись в зелени кустов и деревьев, как он раскладывал соль в солонцы, как он раскидывал в кормушки сено и выкладывал в корыта корма для диких кабанов, тогда она разглядывала этого человека без страха. Она знала и верила, что тон не опасен ей. Человек тоже знал эту лосиху, которая в прошлом году осталась без матери, убитой браконьерами. Это она безжалостно, ошеломленная постигшим горем, затоптала насмерть лису на месте разделки туши ее матери. Это та молодая лосиха, которая частенько из-за листвы наблюдала за ним, думая, что он ее не замечает. И вот сегодня, идя по следу за израненным лосем, которого очень сильно погрызли волки, и, размышляя о том, что придется, наверное, его пристрелить его, чтобы где-то не пал в лесу или же не был добит где-нибудь волками, он опять увидел молодую лосиху, которая своим телом защитила от выстрела своего лося. Зима, холод, глубокий снег – как дикому раненому зверю выжить? Как ему помочь? Никак! Это дикий огромный зверь, а ветеринара в лес не вызовешь и не привезешь, и к лосю так просто не подойдешь. Николай опять достал из-за пазухи бинокль и встретился глаза в глаза с молодой, смелой и отчаянной лосихой. И он, и она – они оба поняли друг друга. Постояв немного, Николай спрятал бинокль, забросил ружье на плечо и осторожно своим следом стал удаляться обратно, к месту утренней драмы. Там его должны были ожидать вызванные по рации его друзья-охотники, с которыми сегодня утром он по звонку лесника приехал выследить и пострелять появившуюся накануне в охотхозяйстве стаю волков. Это и спасло жизнь лосю. Опоздай он хоть на несколько минут – все было бы закончено совсем по-иному. А на верхушках деревьев уже усаживались вороны, злобно каркая в ожидании легкой добычи. Ждать они могли долго. А в память Николая, тихо бредущего по своей лыжне обратно, надолго, на всю жизнь, до боли в сердце врезались замеченные в бинокль две большие прозрачные слезы, катящиеся из доверчивых глаз лосихи и застывающих на заиндевелой ее шерсти. Он по своим следам вернулся на гряду, где на поляне уже собрались охотники, подтянув двух убитых волков. Сосчитав следы, определили, что всего волков было восемь, значит, осталось шесть. Поскольку за лосихой преследования больше не было, волки после выстрела
