в кромешной темноте.
– Что не так? – не выдержал Рэксволд.
– Мне… – вампирша замялась. – Мне тебя жалко…
– Вот дурёха, – в голосе ассасина послышалась улыбка. – Нашла кого жалеть… Снова шлёпнуть тебя по заднице? Тогда, в Эльтароне, ты взбеленилась не на шутку.
– Боюсь, таким меня уже не проймёшь…
– Да что ты?.. – заговорщически протянул тот и нащупал бок девушки. – А так? – он рывком притянул её к себе.
Лайла ощутила на ягодицах и затылке ладони воина. Высокую грудь же потеснил кожаный доспех. Не успела вампирша опомниться, как в прохладные уста вжались тёплые губы, а в рот протиснулся горячий язык. Он скользнул по ровному ряду зубов тенью вора и с осторожностью присевшего у чужой двери домушника коснулся клыка. От такой неслыханной наглости девушка на миг оторопела. Потом протестующе замычала, замотала головой и наконец освободила рот от дерзкого поцелуя:
– Рэксволд!!! Ты вообще…
Продолжить фразу не удалось: ассасин уткнул возмущённое лицо в голую шею, за что сразу поплатился: не медля ни секунды, Лайла вонзила в неё острые клыки.
– Так бы сразу… – игнорируя боль, он смиренно опустил руки: не стоило злить пробудившегося хищника.
Лайла же, наоборот, окольцевала воина мёртвой хваткой. Нежные и хрупкие ладони, сейчас вдавленные в мускулистые лопатки, ощущались копытами лошади, наступившей на спину упавшего всадника. Сама же вампирша представилась мраморной статуей: твёрдой, холодной и неподвижной. Дышать полной грудью в её тесных объятиях уже не удавалось – с каждым скупым вдохом спёртый воздух второго этажа всё больше походил на тягучий воск.
Во мгле ежесекундно звучали жадные глотки. Сложно было вообразить, что кто-то мог так самозабвенно лакомиться жертвой – в какой-то момент Рэксволду даже стало не по себе. Сперва он сослался на мимолётную тревогу, но потом понял, что это головокружение, не то от потери крови, не то от недостатка воздуха.
– Всё, хорош… – шепнул ассасин – ответной реакции не последовало. – Э, ты слышишь? – он попытался подвинуть вампиршу, но та, издав низкий звериный рык, только сильнее вцепилась в спину. – Лайла, ты убиваешь меня…
Собственное имя, прозвучавшее в столь пугающем контексте, возымело эффект: девушка вздрогнула и ослабила хватку – через мгновение две глубокие ранки зашипели, словно камышовые коты. Едва крохотные огоньки угасли, пред Рэксволдом возникли сиявшие рубинами глаза:
– Прости… Не знаю, что на меня нашло… – Лайла сделала шаг назад, и её взор растаял во тьме. – Я… тебе ничего не сломала?
– Нет, конечно, – усмехнулся ассасин, но смешок вышел фальшивым, как комплимент торговца в ювелирной лавке. – Видать, я очень вкусный…
– Ещё раз прости… – куда более виновато произнесла вампирша.
– Проехали… – воин провёл пальцами по пульсировавшей шее и поднял воротник. – Ну? Как рука?
Раздался шорох засученного рукава – опущенный взгляд