ее наивный вопрос, что это она ест, какой-то очень остроумный дядя ответил: «А помнишь зайчика, с которым ты вчера играла?..»
Потребовался ни один год прежде чем ее постепенно приучили есть сосиски и колбасу, объясняя, что делают их из «фарша на фирме», и благоразумно замалчивая факт, что же такое собственно «фарш». (Что такое «фирма» тогда знали все самые маленькие малыши: место, где все делают!) Постепенно Виктоша отказалась от вегетарианства. У них с мамой было какое-то семейное заболевание крови, при котором отказ от мяса был равносилен добровольному самоубийству. По крайней мере, так говорил Виктошин врач, а она привыкла доверять врачам. Ведь ее папа тоже врач!
Из-за этого заболевания ее мама, как и Виктоша, тоже не могла быть вегетарианкой, но представить, чтобы она купила для еды живого поросенка?! Да она и рыбу-то покупала только в виде филе или консервов!
– Мама бы никогда не купила живого поросенка, чтобы его съесть! – подвел итог ее мыслям брат.
– Ой, ну мало ли для чего им мог понадобиться поросенок! Нормальный поросенок, а не монстр!
– А почему с него сыплется этот белый порошок?
– Почему это «с него» сыплется? – не поняла Виктоша. – Он тут всю ночь сидит. Залез куда-нибудь… в муку, например, просыпал.
– А хвост? – опять спросил брат. – Разве у поросятов бывают такие хвосты?
– А какой у него хвост?..
Виктоша попыталась вспомнить… Он бежал на нее… Как она могла видеть его хвост? Хвост был сзади! Придется опять посмотреть. Да и что бояться, если это обыкновенный нормальный поросенок!
Девочка смело открыла дверь и заглянула на кухню.
Поросенок стоял у окна и неторопливо перебирал ножками, отчего маленькие копытца чуть слышно постукивали по деревянному полу: тук-тук-тук-тук… В этот раз он стоял боком и не торопился бежать к открывшейся двери, как будто уже отчаялся завести какие-либо знакомства с людьми.
Виктоша внимательно оглядела его: симпатичная поросячья морда, ушки торчком, толстенький… белый, правда… Ну, и что? Явно залез куда-то! (Уборки предстоит… Еще и поросенка мыть!) А вот хвост… хвост действительно был какой-то странный! Виктоша попробовала вспомнить, а какие вообще должны быть у поросят хвосты. Наверное, она произнесла этот вопрос вслух, так как Андрейка с готовностью пропел:
– Наши хвостики – крючком,
Наши рыльца – пятачком!
Хвостики – крючком! Вот оно! Девочка еще раз внимательно посмотрела на поросенка: он стоял, не шевелясь, как будто понимал, что от этого зависит очень многое в его поросячьей жизни. Его хвост был очень далек от того, чтобы именоваться «крючком». Он был довольно длинный, немного волосатый, больше похожий на коровий. Поросенок, казалось, сам стеснялся эдакого непоросячьего хвоста и старательно прижимал его к своим задним ногам.
– Бедняжка! – ласково сказала Виктоша.
Ей действительно стало жалко этого несуразного белого поросенка.
Поросенок повернул голову, как будто понял, что она пожалела его, переступил с ноги на ногу, но не тронулся с места.
«Ну,