Ночная попутчица. Григорий Жадько

него телефон.

      – Ну, иди, буди, а я за этим фраером "пестрожопым" пригляжу.

      Такое обращение в мой адрес, мне совсем не понравилось. Но сейчас от меня ничего не зависело. Выбора не было. Спустя минут пять, во дворе собралось человек шесть-семь полусонных, наспех одетых людей. Все спрашивали: «Что с ней?!», и не получив ответа, шушукались, отойдя от меня шагов на десять.

      Надо было ждать «скорую», а обстановка неожиданно начала накаляться. Пришло еще двое мужиков и с ними очевидно владелец телефона – Митрофаныч, высокий жилистый старик с окладистой бородой. Заслушав импровизированное вече, он отделился от собравшихся и раскачиваясь, на плохо гнущихся ногах, направился ко мне. За ним, как по команде, гуськом, потянулись остальные жители дома.

      – Кхе! Кхе! … прокашлялся он, внимательно рассматривая меня. – Ишь ты! Эт ты ее притащил? – спросил он, хотя вопрос был лишним.

      – Я, кто же еще! – недовольно сказал я.

      – Хоть не бросил, – неопределенно покачал он головой. – Кто она тебе?

      – Никто! – после паузы, выдавил я из себя, хотя это было не совсем правдой. – Я ее не знаю.

      Сказав это я почувствовал себя не своей тарелке. Мне стало стыдно за свои слова. Вроде как это было предательство с моей стороны. Двадцать минут назад я думал совсем по другому.

      – То есть ты даже имя у нее не спросил? – с нескрываемым сарказмом продолжил он и опять покачал головой.

      – Не спросил, – сквозь зубы бросил я, с неприязнью глядя на дотошного старика.

      – Вот молодежь пошла! – он обернулся к подходящим и обступавшим меня со всех сторон, жителям дома. – Это же надо до такого докатиться!

      – Ну, а если спросил имя, это что-то бы изменило? – вяло отбивался я от него.

      – Так ты расскажи правду, что ты с ней сделал? – подходя ближе сказал Митрофаныч переходя на шепот.

      – Да абсолютно ничего не делал, не прикасался даже! – горячась промолвил я. – Правда!

      – А где-то же ты ее встретил? – лукаво и вполголоса продолжил он. – Не с неба же она свалилась?

      Старик был не простого десятка. Сам себе на уме. И разговаривать с ним у меня не было никакого желания, но очевидно, он был посланником от людей и игнорировать его вопросы было вряд ли разумно.