И знаешь что? Я в тебя верю.
Мистер Рудковски убрал ладони с лица и осадил женщину взглядом, ставящим под сомнение здравость разума.
– Ты, верно, думаешь, я хочу тебя просто утешить, – миссис Бристоль стерла остатки слез и твердо продолжила: – В таком случае ты не прав. Ты провел с моей дочерью столько же, столько и я. Хорошо, если не наизусть, изучил мою девочку и уж точно сделал ей больше добра, чем в свое время я. У тебя точно получится передать образ без искажений.
Джозеф, человек черствый и несмышленый в душах других, словно почувствовал страхи Агаты и произнес:
– Она любила вас, миссис Бристоль. Элеонора не много о Вас говорила, но я замечал: что-то ее постоянно тревожит. Сложно было признать, да сейчас понимаю: это моя вина. Извините за то, что все вышло… как вышло, – прошептав извинения, может, первый раз в жизни, Джозеф снова заплакал. Женщина бросилась уверять его, мол, виновны всегда обе стороны.
Целый вечер и ночь миссис Бристоль с мужчиной кормили друг друга надеждами. Зорко следя за тем, чтобы ни один не свалился в жалкую яму отчаяния, они не позволяли друг другу взять вину на себя. Наконец, исчерпав тему смерти Элеоноры, как ни странно, но несколько приободрившись, Агата спросила совета о свадьбе:
– В толк не возьму, что теперь делать. Все шло как по маслу, и вдруг… Строит ли дальше возиться с затеей? – миссис Бристоль закрыла лицо руками.
Мистер Рудковски заметил внутри себя сдвиг чувственной парадигмы. Стоило Джозефу проявить сочувствие, злость его улетучилась. Впрочем, немудрено. Чувства эти – антиподы друг друга. Ощущая одно, нельзя испытать другое.
– Миссис Бристоль, жизнь продолжается. Сейчас главное – нам самим не сломаться. Как-никак, мы примеры для девочек. Будет странно устроить пир на неделе, но если выждать, отчего ж нет?
А Рудковски спала – впервые так крепко и безмятежно за последние месяцы. Она видела сны, где семья летним вечером собралась на лужайке за домом и уплетает картошку, пожаренную на углях. И каждый шутит, смеется, болтает о глупостях, ссорится и доказывает – идеальная жизнь из прошлого.
Катерина спала и еще не знала: прямо в этот момент разобщенные кланы возвращались в союз. И пускай процесс шел неуверенным шагом ребенка, только рассудительный взрослый мог позволить себе так рискнуть.
***
Наутро все в доме ощущали в себе перемены. Цепь событий вмиг перевернула быт каждого домочадца, и теперь им требовалось время, чтобы пережить переломы, усвоить уроки и двинуться дальше.
В тишине миссис Бристоль и Катерина собрали немногие вещи – в тишине помощник-шофер донес чемоданы до автомобиля. Каждый жест, каждый шаг был медленным и несмелым. Казалось, сама жизнь замерла в ожидании – но чего? Все на что-то надеялись, словно ждали: вот-вот из-за угла покажется их спасение и криком прогонит тревоги.
– Пап, – робко обратилась к Джозефу девушка, – может, мне остаться?
Мужчина переменился в лице. Если раньше о подобном решении дочери он не мог и мечтать,