понедельника.
Лили
P.S. – Я выполнила то, что велел мне мой господин. С шести часов вчерашнего вечера до сегодняшнего утра я не делала "пипи", хотя ночью мне очень хотелось. Поэтому я очень скверно спала. Кроме того, я постоянно думала о моем дорогом папа, который тоже думал обо мне.
Мой liaison с Лили, вероятно, очень заинтересовал леди Клару, поскольку она часто писала в Лямалу, спрашивая о новостях в наших отношениях. Никаких личных интересов она не имела, так как лесбийские вкусы были ей чужды, однако она призналась мне, что вся эта история весьма ей нравится, и потому я время от времени сообщал ей новости о моей "дочке".
Не могу придумать ничего лучше, как процитировать здесь несколько фрагментов моих описаний Лили, сделанных вскоре после того, как я, извлекши пользу из курса ванн и обретя облегчение, возвратился в Париж.
Джеки – Кларе
(Заметки о Лили)
Будучи в Лямалу, я пытался вызвать в Лили отвращение, поскольку опасался, как бы она окончательно не потеряла из-за меня голову, однако чем хуже я себя вел, тем сильнее становилась её привязанность.
Я сказал ей, что вернусь к вопросу брака при встрече, но только не через письма, поскольку то, что на бумаге выглядит грубо, в живой беседе разрешается само собой.
Я наговаривал на себя, напоминал о том, сколько мне уже лет, о ревматизме и большом животе. Это причиняло ей боль.
Я написал ей, что мечтаю, чтобы она сидела нагишом под столом и служила мне подставкой для ног, пока я сочиняю ей письма. Что хочу посадить её на бидэ и, встав сверху, направить струю мочи ей на живот и на "киску". Эти идеи ей понравились.
Когда мы встретимся, я буду иметь с ней серьезный разговор. Ругать её через посредство писем я не намерен. К самому себе у меня нет никаких претензий, поскольку я никогда не обманывал её и не пытался ввести в заблуждение. Действительно ли она сходит с ума от любви ко мне или просто плетёт интригу?
Мне бы очень хотелось лишить её девственности. Но нет, я не должен уничтожать бедную, похотливую девчушку. Я постараюсь держаться подальше от тела моей Лили. Я не причиню ей вреда.
Я пытаюсь втолковать Лили, что страсть и сердце – это две разные вещи. Она может случайно оказаться неверной, но если в сердце у неё сохранится уголок и для меня, я буду удовлетворен.
Её нисколько не шокирует, когда я стараюсь довести до её ума тот факт, что она всецело принадлежит мне как рабыня, что она должна выполнять все мои самые сладострастные капризы, какими бы отвратительными они ни были.
Она с таким пылом пишет мне о том, что выйдет за меня замуж и т.п., что я решил помешать ей полюбить меня слишком сильно, рассказав, какая я грязная скотина, и особенно подчеркивая, что другие мужчины любят гораздо порядочнее, чем я.
Я изобразил себя деспотичным, тираничным зверем, ввергающим её в деградацию и унижение.
Чем циничнее и откровеннее были мои письма, тем больше они ей нравились.
Она явно в меня влюблена, и я вынужден пустить всё на самотек.
Может, она думает, что я очень богат?
Она крайне