иначе прилечу во сне на метле и побью ею.
– Ангел… У тебя есть… человек, с которым ты состоишь в отношениях? – спросил Егор как бы, между прочим, но я почувствовала, как напряглось его тело в ожидании ответа, и поняла, как важен для него этот вопрос.
– Нет. – Я посмотрела прямо в его глаза, физически ощущая, как затягивает в их глубину. – Я до тебя вообще не жила. А у тебя?
– И у меня никого нет. И не было. Не будет. Ты одна. – Его лицо приблизилось, и наши губы слились, унося в страну экстаза.
– Не успел спросить. У тебя что-то произошло? Ты плакала днём… И голос…
– Забудь. Ничего серьёзного. – Я вдруг расхотела рассказывать Егору о смерти гадалки. Так не хотелось прерывать эту красивую сказку. – Машина сломалась, не завелась.
– Такие пустяки? Я решил, умер кто-то… Надо посмотреть твою ласточку, напомни. Пора, девять утра. – Взглянув на часы, Егор поднялся с кровати. Я залюбовалась мускулистым торсом.
– Сегодня раньше девяти не смогу освободиться, но завтра постараюсь пробыть с тобой весь день, – одеваясь, произнёс Егор. – Как ты смотришь на то, чтобы провести его вдвоём?
– Положительно смотрю, – замурлыкала я, кутаясь в одеяло.
– Отлично. До вечера. Я позвоню.
Он поцеловал меня на прощание. Поцелуй вышел долгим. Егор ушёл, оставив едва уловимый запах дорогого одеколона и сигарет. Я парила в облаках счастья. Оно омрачалось тенью воспоминания о вчерашней смерти. Не смогла уберечь человека, а быть может, сама явилась источником бед. Надо собираться, уезжать в Москву. Не сегодня и не завтра, решила я. Да и машина сломалась… Я не заметила, как уснула. Бурная ночь дала о себе знать.
Проснулась в полдень, отдохнувшая, посвежевшая. После завтрака в ресторанчике пошла гулять в парк. Я шла по узкой дорожке, углубляясь всё дальше, стараясь найти место, где будет меньше людей. Вышагивала, погрузившись в воспоминания о тех временах, когда я с родителями гуляла по этим местам, когда деревья и кусты были большими, а я маленькой. Сухие листья шуршали под ногами, издавая неповторимый аромат тихо умирающего лета. Посмотрела вперёд, и… сердце оборвалось.
Она стояла в конце парковой дорожки и смотрела на меня. В том же плаще, с такой же причёской, как только что в моих воспоминаниях. Мама… Стояла довольно далеко, но я могла бы поклясться, что это она: её лицо, фигура, милый родной облик, который не спутать с другим. Время остановилось. Ватная тишина окутала всё вокруг. Исчезли немногочисленные люди. Остались лишь мы. Я на одном краю дороги и мама на другом. Её губы задвигались, и издалека послышались негромкие слова:
– Твой отец хочет…
– Что? – спросила я, и… меня схватили и дёрнули за руку. Это было настолько неожиданно и грубо, что показалось, будто меня с размаху ударили тяжёлым предметом. Мрак…
– Девушка, очнитесь!
Я открыла глаза. Надо мной нависла обрюзгшая немолодая женщина. Я догадалась, что лежу на земле.
– Что случилось? – Я села,