чужой, враждебной армии. И не верила. Смотрела в телефон, ежеминутно ожидая звонка… день, месяц, год. Истончилась вся, одни глаза серые на всё лицо и остались. Все за деревенскую красавицу переживали, и Марьяна. Но как судьбу девичью изменить?
Однажды в торговом центре Марьяне пришлось наблюдать душераздирающую картину: Ульяна с матерью примеряли босоножки. Ульянка обернулась и, заглядевшись на манекен в свадебном платье, будто заметила Славку своего. Пока мать бегала за другой парой туфель, пошла Ульянка к нему, как загипнотизированная.
Шла, ряды платьев рукой задевала, поднимая из омута памяти тот самый день, когда и они со Славкой здесь были. Платье присматривали на свадьбу, мечтали…
Увидела она: стоит спиной к ней парень, платье рассматривает бледно-голубое, нежное-нежное… и так похож на Славку.
Повернулся к ней, и, не поднимая головы, всё ещё рассматривая узоры на платье, произнёс:
– Вот это то, что нужно. Говорю тебе! В нём ты будешь словно короле… – он поднял голову и понял, что ошибся.
– Славка! Славка! Наконец ты вернулся! – завизжала от радости Ульяна.
Подбежавшая мать потеряла дар речи. То же можно было сказать и про молодого человека. Он растерялся и не мог вымолвить ни слова. Совершенно не вовремя рядом появилась его невеста и, обняв жениха за шею, невинным голосом осведомилась, мило улыбнувшись Ульяне:
– А что здесь происходит?
Теперь пришла очередь Ули поразиться. Такого предательства она совсем не ждала… Мать взяла дочь за руку и потащила прочь. Ульяна свернула голову, глядя на парочку: «Почему? Почему Славка предал меня?» – непрерывно шумело в голове девушки. Назревала буря…
Буря и правда началась. Небо затянуло свинцовыми тучами, загремел гром. Сверкнули яркие полосы стрел-разрядов молнии на сочном весеннем небе. Они вторили Ульянке, закатившей неистовую истерику. Всё перемешалось в её голове: правда, ложь, любовь, предательство… смерть.
– Вот оно, спасение… Она, родимая, всё разрешит… – прошептала Ульяна, сама не своя и, вырвавшись из рук матери, бегом из торгового центра – на мост! Было до него рукой подать. Мост в виде дракона, (условного дракона), сидящего на ветке, соединял Ольгинку с новым городским районом. Мать за ней. Парень из отдела свадебных платьев, его невеста, охранники, все побежали, услышав настораживающие слова. Поняли, что Ульянка задумала. Кто-то из прохожих увязался, и так всей оравой бежали, кричали что-то, пытаясь вразумить, утешить, но не могли. Тех тридцати-пятидесяти метров, что разделяли Ульяну от сердобольных да неравнодушных, но таких чужих людей могло оказаться вполне достаточно…
Только парень тот, из «обознатушек» почти успел, схватившись за рукав летящей в бездну Ульянки. Но не судьба. Ободрал всю руку об острые края мостовой арматуры. Лишь глаза Ульянкины, дикие от шока и безнадежности, увидел и запомнил навсегда. Глаза, которые покинула грёза, надежда, мечта… томившая Ульянку больше года. Иссушающая плоть слезами горьких сожалений. Грёза выскользнула чёрной тенью из