реакции, засмеялся. – А вот ещё: в чём отличие ребёнка от температуры? – спросил он, и Марьяна натянуто улыбнулась. Ответ как-то не приходил ей в голову. – Ребёнка легче сбить! – словно открыл новый закон, восторженно ответил за неё дежурный и снова вкрадчиво, жутко засмеялся.
Дежурный без остановки отвешивал мрачные шуточки. Но женщинам было не до него. Они прислушивались к другим звукам: изнутри морга. В полной тишине вдруг оглушительно заиграл Лист, и что-то железное громко ударилось об пол.
– Что за чёртовщина? – удивился дежурный и, подойдя к настенному радиоприемнику, подобрал его с полу и покрутил ручку регулирования звука.
Тётка Зина потеряла сознание от страха и стала медленно съезжать со скамейки. Марьяна, бросив сумочку на стул, не выдержала и побежала в ритуальный зал морга, где нашла Татьяну, сидящую на полу с большими испуганными глазами, глядящими на Лену Ковальчук. Платье было натянуто кое-как. Рукава морщинились, ворот сидел криво, а юбка топорщилась, демонстрируя мертвенно-бледные ноги покойницы.
Таня, даже если бы хотела, вряд ли смогла закончить начатое. Ноги её уже не держали. Наверное потому, что рядом с покойницей стоял плотный голубоватый призрак.
– Слабачка! – прошептала по губам призрака Марьяна.
– Ленусь. Мы же с тобой подружонками были, хоть куда – форте и пиано. Давай я немножко помогу Таньке, и всё у нас будет как надо.
– Думаешь? – без особой надежды на успех печально спросила Ленка.
– Конечно. Платье нужно поправить. От Таньки толку ноль. Ты же сама знаешь. Хочешь, макияж сделаю? – утешала покойницу Марьяна, расправляя оборки красного платья. По углам чёрными клубами сгущались тени. Словно завсегдатаи преисподней…
– Хочу… Мне так одиноко… и очень холодно, – вдруг ответил призрак.
– Это ненадолго. Дай я обниму тебя, – Марьяна подошла к Лене и обняла.
– Не старайся. Та-ань? – прозвучал замогильный голос. Таня, покачиваясь на деревянных ногах, поднялась и подошла к призраку покойницы. Обнять Ленку у неё не хватало смелости, и она обняла Марьяну, лишь одной рукой прикоснувшись к холодному телу призрака.
– Прости. Не хотела я, – прохрипела она.
– Ничего. Прощаю. По большому счёту, я сама виновата. На самом деле это всё от злости. Жаль вот так умереть, когда вся жизнь впереди. Вот и решила отыграться. Спасибо, девочки… – вымолвила Лена и, освободившись от объятий, вернулась в своё тело. Марьяна, стуча зубами от холода, вытряхнула из косметички тушь, помаду, тональник и сделала покойнице лёгкий макияж. Немного подумав, она накинула поверх красного платья свою кофту.
– Может, это и неправильно, но что она будет мерзнуть в свой последний день? – сказала она совершенно равнодушно Таньке и обхватила себя руками.
Женщины покинули морг, волоча за собой размякшую тётю Зину.
В два часа ночи ехать в отель компания не решилась, уснуть всё равно б не получилось. На счастье, у обочины их дожидалось одинокое такси. Водитель дремал, накрывшись