А ты спрашиваешь, не видели ли мы пары воинов?
– Ты знаешь, о ком я говорю, друг.
– Знаю, бедуин. Но что-то у меня язык к нёбу прилип.
Лекарь закатил глаза, извлёк из седельной сумки небольшую баночку с мазью, кинул её Тойво. Трактирщик ловко поймал её, поглядел на свет.
– Какая-то малюсенькая. Надолго ли хватит?
– Мазь помогает? – ответил вопросом на вопрос Фархад.
Хозяин удовлетворённо кивнул.
– Как понадобится ещё, пошлёшь ко мне мальчика. А теперь говори, что знаешь.
– Кроме недобитого отряда, здесь никто не проходил. Надеюсь, ты слышал, бедуин, что в той стороне пропала целая армия?
– Слышал, – сказал лекарь. – И даже залатал несколько дыр на телах тех солдат, что провели в вашем трактире ночь.
– Это не я оставил в них дыры, бедуин. Не смотри так.
– Я смотрю так, потому что не представляю, что за существа могли сделать такие раны.
Их разговор нарушило протяжное ржание из конюшни. Рысак застриг ушами, копнул копытом землю и ответил на призыв.
– Это Фиксу, – ответил мальчик, побледнев. – Что-то не так!
Они зашагали на задний двор.
– Что может быть не так? – поинтересовался лекарь.
– Да, мне тоже хотелось бы знать, – напрягся Тойво.
– Она ждёт жеребёнка, осенью её покрыл конь Гаспара!
– Что?! – взревел трактирщик. – Ты решил у меня в конюшне коней разводить?! Почему я слышу об этом только сейчас?
– Потому что ты всё время орёшь на меня! – огрызнулся Ахти. – И не входишь в свою конюшню годами.
– Чувствовал я неладное… Слишком уж много зерна и сена ты тратил в последнее время!
– Да если бы я тебе сказал, ты бы вообще не дал мне зерна!
– Откуда ты знаешь? По-твоему, я такой жмот?
Тем временем лошадь продолжала тревожно ржать.
– Друзья, – мягко молвил Фархад. – Может быть, вы сначала откроете ворота?
Ахти вцепился в засов, приподнял его и уронил, чуть не сорвав ногти.
– Вот дрянь! Что же мне делать? Я никогда не принимал роды у кобыл!
Фархад помог приподнять тяжёлый брусок.
– Не переживай, мальчик. Чаще всего ничего не нужно делать.
Наконец им удалось распахнуть ворота. Ахти тут же бросился к стойлу Фиксу.
Слабый утренний свет освещал щедро засыпанный соломой пол, на котором лежала кобыла.
У её задних ног шевелился блестящий, покрытый слизью зеленоватый комок – от него поднимался тёплый пар.
– Он… он живой! – воскликнул мальчик. – Посмотрите!
Фархад сел на корточки. Внимательно осмотрел жеребёнка.
«Это ведь жеребёнок?» – сам себя спросил Ахти и кивнул. У него были странные крючки на сочленениях ног, изумрудные покровы, как у его отца Верзилы, и сегментированный живот, похожий на тело гусеницы. В остальном это был самый обычный жеребёнок.
– Ты говорил, что он был зачат осенью? – поинтересовался лекарь.
Ахти кивнул.
Фархад нахмурился.
– В таком