водой.
– Вот, милок. Но давай понемногу.
Гаспар отпил сам, затем откинул край одеяла и принялся поить того, кто лежал в свёртке. За широкой спиной Чемпиона Ахти не увидел лица того, кто находился под одеялом. Да что там! Ещё минуту назад мальчик думал, что в свёртке мертвец.
– Значится, это и есть то сокровище, за которым вы ходили в самый ад? – прошамкала старуха, высовываясь из-за плеча.
Гаспар устало кивнул. Ахти выглянул из-за его спины, но край одеяла уже вернулся на место, превращая того, кто в нём спал или находился в обмороке, в безликий кокон.
– Что с Цубасой? – подал голос Тойво.
Чемпион скрежетнул зубами, грузно опустился на лавку:
– Дай пива. И еды. Быстро.
Трактирщик снова засуетился, а под сводами обеденного зала будто бы повисло грозовое облако – вот-вот шарахнет.
На этот раз хозяин «Мамочкиного приюта» двигался порасторопнее, и оказалось, что у этого скряги было припрятано и вяленое мясо, и сыр, и хлеб. Красного пива он, правда, гостю не предложил. Но Гаспару на это было наплевать, он рвал зубами пищу, не особенно разбирая, что именно ест, и заливал всё это местным разбавленным пивом.
– Полегче, Чемпион, не то кишки скрутит, – приговаривала Кукушка.
Гаспар вытер рукавом рот, отбросил недоеденный кусок хлеба, поднялся, и его повело. Он навалился на Ахти, и парень с трудом удержал гостя под локоть. Мальчик почувствовал под шерстяным плащом что-то твёрдое, словно на левой руке у Гаспара был надет доспех.
– Ведите моего коня! Все вопросы потом.
В хижине стало тихо, как будто кто-то умер. Впрочем, так оно и было. Просто никто из хозяев не хотел последовать вслед за Верзилой.
Тойво прожигал Ахти взглядом, подмигивал, морщился: давай, мол, говори! Но у парня язык прилип к нёбу.
Чемпион поднялся, и мальчику показалось, что где-то вдали громыхнул гром.
– Я сказал: мне нужен мой конь!
В тёмных глазах Гаспара заплясал прежний опасный огонёк.
– Конь твой издох, – пробормотал трактирщик, ковыряя ногтем пятнышко на столешнице. – Вот такие дела, Гаспар. Такие дела…
Тыковка, из которой гость пил пиво, пересекла комнату и врезалась в стену, осыпав трактирщика ошмётками. Ахти моргнуть не успел, а Гаспар уже стоял у прилавка, сжимая Тойво за ворот куртки.
– Повтори-ка громче, что ты сказал, опухшая рожа! Я велел тебе сберечь коня всеми правдами и неправдами. Ты сказал мне, что у тебя лучший конюх во всём Таурусе. Где мой конь?!
Тойво и рад был бы ответить, но ворот куртки так сжал ему шею, что лицо побагровело. Чемпион обернулся, впился глазами в Ахти, и с парнем едва не случилось то же, что недавно на лесной опушке.
– Ты следил за жеребцом, змеёныш?
– Следил, – услышал Ахти свой голос как чужой.
– Тогда какого рожна он сдох? Говори! Это был огромный, здоровый конина!
– Я… Он… Мы…
Гаспар оттолкнул Тойво и шагнул навстречу лепетавшему мальчику.
– Тпру! – завопила Кукушка. –