окрашивал симбионта в цвет, близкий к цвету человеческой кожи, и не смывался под действием воды. Одновременно выяснилось, что я плохо переношу ультрафиолет, он вызывал на моей новой коже сильные ожоги. Но одним из бонусов было то, что я получил возможность долгое время проводить под водой. Прочитав остатки надписей на стенах и в коридорах, я осознал, что, используя регенеративные способности мантии, человек становился практически бессмертным. Главное, предоставить симбионту время покоя для полного слияния с носителем и регенерации тканей. Правда, жить в сухом климате равнин для него было проблематичным.
Хранитель взглянул на Магистра и добавил:
– Так что ты можешь не беспокоиться за все человечество! Судьба одной рукой делает подарки, а другой их забирает. Те, кто вступил в полное слияние с мантией, могут жить только в узкой полосе прибрежных скал. Вероятно, поэтому-то очень немногие из первых поселенцев, каким-то образом установивших контакт с симбионтом, остались жить в Цитадели, а остальные отказались от слияния и перебрались вглубь континента. Прошло немало времени, прежде чем члены Ордена выработали технологию частичного слияния, позволявшего жить на свету и перемещаться в глубине материка. И не захотели делиться ею с теми, кто покинул их в начале пути.
Кошка задумчиво кивнула головой:
– Такое предположение вполне похоже на истину! Но я бы хотела услышать продолжение твоей собственной истории.
Кракен прикрыл глаза, и на лице его проступило страдальческое выражение:
– А дальше произошло то, что я хотел бы забыть! Мать уговорила меня покинуть на некоторое время Орден, чтобы обо мне подзабыли, и пожить во внешнем мире, выжидая подходящего случая для возвращения. Я проплыл вдоль берега почти до экватора и поселился недалеко от деревни ловцов жемчужниц. Моя феноменальная способность к погружению на глубину перевешивала все остальные странности. Так прошло около двадцати лет. Временами, я наведывался в Цитадель, навещая мать и Чайку. Но однажды вернувшись, узнал, что мою мать сожгли, обнаружив ее записи по исследованиям симбионта. Чайка выжила каким-то чудом и скрывалась в старых тоннелях. Встретив меня, она рассказала, что перед тем, как ее схватили, моя мать передала девушке рецепт преобразования пахучей плесени, живущей в нижних тоннелях, в отравляющий газ.
– Так это она была творцом «черной орхидеи»! – пораженно воскликнула Ханна.
– Моя мать создала оружие, но хранила секрет в тайне. А я выпустил джина на свободу! – сурово ответил Кракен. – Мы с Чайкой изрядно рисковали, когда создавали первые капсулы-гранаты в маленькой подземной лаборатории. И тогда, когда распылили газ во время заседания Совета Мастеров. После этого мы покинули Цитадель, позволив претендентам на пост Магистра истреблять друг друга. Я помог Чайке добраться до тех мест, где жил ранее, и мы поселились в теплом море, на маленьком островке. А через пять