отказывал даже в такой малости как имя.
Скопив все, какие ещё теплились в нём силы, крепко сложенный человек, будто обвитый тугими канатами мышц, сумел-таки с третьей попытки разомкнуть глаза. Чтобы увидеть, словно копящее ярость черное небо, низких грозовых туч.
Желудок подкатил к горлу, перевалившись набок он зашёлся рвотой, казалось всё нутро вылезало наружу, обжигая горло желчью. Закончив, как показалось безымянному спустя вечность извергать содержимое желудка, мужчина замер, оглядываясь по сторонам. Слезящимися глазами оббегая обветшалые каркасные дома на каменных цоколях, окружавших добротных размеров площадь с серой громадой Илирова храма двух рядов арочных контрфорсов , трех высоких стрельчатых окон под шпилем. Пред которой, завалившись на бок, возвышался почерневший от времени помост.
На помосте, почему-то казавшемся смутно так знакомым, ярилось огромное потустороннее пламя, лижа черными языцами выгоревшие столбы, уходящее тонкою струйкой чада в серо-свинцовую, набухлую язвами облаков небесную твердь. И там к его великой неописуемой радости, резанувшей судорожно сжимающееся сердце, оказались люди. Обложив кострище воздев руки к черным небесам замерли они, пав на колени.
«Кто я? Как меня зовут, что я делаю здесь?» – роились в тяжёлой гудящей голове бешеной стаей вопросы. И словно издеваясь над ним по ушам насилуя разум новой болью, били крики воронов круживших вокруг отвратного кострища.
– Помогите! Мне нужна помощь! – резанул наждаком горло отчаянный выкрик, обращенный к молящимся. Никакого ответа, люди продолжали будто в трансе чуть покачиваться, простерев руки к пику храма.
«Да что с ними, никак оглохли» – мужчина прищурился, вглядываясь в фигуры. – Слышите мен… – слова комом застряли в горле, едва он проморгался сводя пелену с глаз.
Это были не люди, вернее они перестали ими быть очень давно. С ужасом осознал безымянный, едва одно из существ обернулось. Сухая, серая, будто пергамент кожа обтягивала истлевшие тела, кое-как прикрытые церковными лохмотьями. На выстланных трупными пятнами личинах от глаз и носа остались одни чёрные как сама бездна дыры.
Любой другой на месте безымянного лишился бы рассудка от увиденного, но мужчина отчего-то быстро переборол свой страх, будто некогда он уже встречался с такими существами. Следуя инстинкту человек, принялся озираться в поисках какого-либо оружия и тут на глаза попался лежащий рядом длинный боевой кинжал (Корд) костяной рукояти трех рун. Безымянный ползком бросился к оружию и как раз вовремя, едва ладонь сомкнулась на шершавой рукоятке, позади приглушенно раздалось непонятное не то шипение, не то шепот.
Привстав на колени, беспамятный сноровисто обернулся, перехватив корд обратным хватом. Немощь и боль слезали с него будто смываемыми потоками решимости. За несколько шагов от него оказалось странная тварь в давно прохудившейся монашеской хламиде. Будто стелясь по земле, оно молниеносно бросилось вперёд, взвившись в высоком прыжке и в тот миг