в одной комнате? Так ты сможешь всегда быть рядом с ней и следить, чтобы ничего не случилось.
Тимур подпрыгнул и захлопал в ладоши от радости – так он ждал этого вопроса!
И закипела работа: родители отправились в кладовку, вытащили махровое белое покрывало, подаренное бабушкой в честь рождения Сони, достали из выдвижного ящика тонкие льняные занавески травянисто-зелёного цвета, которые мама хранила для особых случаев. Батя поделил комнату пополам и на потолке, ровно между половинками, просверлил отверстия, а потом вставил туда шурупы, на которые прикрепили гардины. Всё было готово, кроме одного: надо было повесить занавески. Обычно мама этим занималась между делом во время генеральной уборки, никто даже не задумывался о том, что занавески нужно снимать, стирать, гладить, вешать… Но сейчас это событие приобрело какую-то значимость, и вся семья с трепетом и гордостью наблюдала, как мама вешает эти прекрасные, никого раньше не интересовавшие занавески.
Тимур выбрал часть комнаты с дверью, которая выходила в коридор, а для сестрички оставил половинку с окном. И когда Софья, наконец, научилась заправлять свою кроватку и убирать на место игрушки, они с Тимом стали жить в детской вместе.
Итак, Соня задернула занавески, что случалось настолько редко, что Тим уже не помнил, когда сестра делала это в последний раз. Такая, казалось бы, мелочь страшно заинтересовала мальчика: проиграв в пятиминутной борьбе с интересом, Тим на цыпочках подошёл к занавеске, позади которой слышался приглушенный шелест бумаги. Он осторожно заглянул за неё и увидел, что Софья что-то старательно вырезает, сидя за столом, заваленным бумажными обрезками. На подоконнике посапывал носом Рыжик, и более домашней и уютной картины представить было невозможно.
– Привет, – расслабленно зевнул Тимур, делая вид, что зашёл сюда по дороге и ему совсем не интересно. (Когда Софья понимала, что брату что-то хочется от неё узнать, она любила, чтобы он угадал ответ, а мальчика это раздражало.) – Чем занимаешься?
– Секрет! – таинственно блеснула глазами Соня и встала, заслонив спиной стол. – И… если ты никому не расскажешь, – добавила она, – я его тебе открою! Но… – на лице у девочки появилась лукавая улыбка, и Тим, поняв, к чему идет дело, разочарованно вздохнул.
– Ладно, – пробурчал мальчик, – попробую угадать. Но учти! Не больше трёх раз. – Делаешь оригами? – девочка помотала головой. – Хм, тогда… Может быть, вырезаешь бумажную куклу?
– У тебя последняя попытка! – напомнила девочка.
– Вырезаешь снежинки?
Воцарилась тишина. У Сони аж рот раскрылся, когда она поняла, что случилось.
– Ура! – воскликнула Соня, бросаясь брату на шею. – Угадал!
– Но послушай, Сонь, мы же украсили ёлку уже, прилепили наклейки со снегирями на окна, неужели этого мало? – с недоумением воскликнул Тим, который не понял, в чём заключается оригинальность затеи.
– Как же ты не понимаешь! – уже тише продолжила девочка. – Мы возьмем в