еще. Он слышал, что многие от вина звереют, но обыкновенно вспыльчивый и несдержанный Джеррет наоборот становился все добрее и терпимей с каждым глотком. Именно поэтому он пропустил слова Эйдена мимо ушей и с одобрением плюхнул руку ему на плечо:
– Так может, потому и не происходит, что ты всех в узде держишь?
Эйден имел дурацкую привычку принижать свои собственные заслуги – то ли в силу своей застенчивости, то ли из-за того, что случилось с его семьей… В любом случае, друг был ответственным и справлялся со своими обязанностями начальника столичной гвардии лучше некуда, да еще и успевал согревать постель сестрицы, причем уже много лет.
Раньше Джеррет гадал – что она в нем нашла? Нет, Эйден, конечно, отличный парень, но первой красавице королевства он не ровня. Из красивого в нем были только пышные золотые кудри, а в остальном… Зубы здоровущие, брови облезлые, а раньше ведь еще был тощий, как жердь, с возрастом хоть немного выправился. Ржать как конь он, конечно, не перестал, но это то же самое, как если бы сам Джеррет прекратил беситься на каждую мелочь.
– И правда – у тебя, дружище, не забалуешь! – Престон пил и улыбался – то ли он был пьян, то ли тоже соскучился по Эйдену, – Видели мы твоих ребят…
Договорить адмиралу помешал грохот внезапно открывшихся парадных дверей, который друзья бы и не услышали в общем шуме, если бы не сидели так близко, пусть и спиной. Удивленный наглостью какого-то непрошенного гостя, Джеррет повернулся.
Гвардейцы – из числа тех самых ребят Эйдена – безропотно пропустили в зал высокую белесую фигурку, которой явно было здесь не место. Ну что могла забыть столь изящная дама среди грубых изрядно подвыпивших мужчин?
Вот только дама была настроена весьма решительно – у Джеррета было всего несколько секунд на то, чтобы осознать всю незавидность своей участи, вглядываясь в разъяренное лицо и сжатые кулачки стремительно приближавшейся гостьи.
– Сестрица! – С наигранной радостью взвыл он, понимая, что голос его гораздо пьянее, чем недавно казалось, – Зачем ты здесь?
– Не называй меня сестрицей, наглец! – Разъяренная дама явно боролась с желанием отвесить пьяному мерзавцу пощечину.
– Согласен, нечего отнимать эту привилегию у Тейвона…
– Ремора, – Позвал Эйден, естественно, безуспешно.
“Сестрица” бегло оглядела всех сидящих за столом и снова вернулась к Джеррету. Он был готов поклясться, что половина присутствующих вообще не заметила ее вторжения, как сама Ремора не замечала своего любовничка Эйдена.
– Так и знала, что у тебя нет совести! – Обрушилась она на Джеррета, – Вставай! Живо!
Он хотел бы подчиниться, лишь бы не слушать эту истерику и неизбежно последующие за ней тирады, но понял, что если встанет прямо сейчас, то на ногах устоит вряд ли. Нужно было все-таки рассчитывать свои силы – пил Джеррет не больше, чем раньше, но не зря же даже торгаш Лукеллес это заметил: похудел он не то что бы сильно, но все же ощутимо, а значит, и пьянел быстрее, а за подобное