совершенно свободен. Дальше было такси, супермаркет у дома и заказ пиццы. Потом ещё одна вылазка в супермаркет, братание с какими-то мужиками во дворе. Чем всё закончилось, как Лев вернулся в квартиру и где его друзья сейчас, вспомнить не удалось.
Телефон вновь разразился нудным жужжанием. Лев с трудом встал и побрёл в направлении звука. Смартфон валялся в прихожей на полу, рядом с брюками, скомканными и брошенными тут же. Лев наклонился и протянул руку, но ответить не успел. Тогда он улегся на прохладную плитку. Солнце сюда не дотягивалось, а лёгкий сквозняк приятно охлаждал ушибленный лоб. Лев растянулся, подложив под голову брюки, и задремал. Но телефон снова ожил. «Вот ты гад!» – прохрипел Лев.
Звонила Альбина. Если он сейчас ответит, то жена моментально всё поймёт. Нет, подходить к телефону нельзя. Но изучить размер катастрофы надо. Дождавшись, когда вызов прекратился, он открыл уведомления. «Так, понятно, мне конец. От Али двадцать пропущенных и пятнадцать смс. Что делать будем, друг дорогой?»
Оттягивая момент объяснения с женой, Лев открыл другие сообщения. Одно из них было от Ольги: она прислала ссылку на папку с фотографиями. «Когда она успела столько наснимать? – удивился Лев. – Да, надо мне худеть». Продолжая лежать на полу, он лениво листал фотографии, пока не дошёл до последней общей, около Булгаковского дома. «Какие лица испуганные у всех, – хохотнул Лев, – особенно у Наташки! Могильная мафия! Это ж надо такое придумать. А Игорь стоит как ни в чём не бывало, улыбается, руки в боки. Тату хоть рассмотрю».
Лев увеличил снимок и приблизил к прищуренным глазам экран. Черно-белой, красиво растушёванной татуировкой от локтя до кисти оказался мощный бородатый викинг в шлеме, закрывающем скулы и глаза. Длинные волосы извивались на рельефной груди. Фоном для воина стал скрупулёзно прорисованный щит. Викинг стоял, опираясь на меч. Лев задержался на рукоятке, украшенной резьбой и камнями, затем перевёл взгляд на клинок. Восемь символов располагались один под другим. Вначале Лев решил, что это руны, но, приглядевшись, понял, что ошибся. Между тем, они были ему знакомы. Лев запустил левую пятерню в шевелюру и замер, мучительно соображая. «Где же я это видел? Что-то очень знакомое. Давай, напряги извилины».
Извилины шевелились слабо. Оставив задачку на потом, Лев с шумом выдохнул и отправил сообщение Альбине: «Лисёнок, у меня всё хорошо. Я поздно лёг, смотрел видеокассеты с отцом и уснул под утро. Вечером, как обещал, приеду на дачу. Целую. Твой Львёнок». Через минуту она позвонила. Лев проявил чудеса изобретательности: прошепелявил, что чистит зубы – лишь бы Альбина не поняла, что он еле языком ворочает после вчерашнего. Вспомнив о бутылке коньяка, отполированной пивом во дворе, да ещё и с сигареткой, Лев протяжно застонал. Как он мог так напиться! Хорошо помянул отца, ничего не скажешь. «Лев Евгеньевич, вы алкаш», – с чувством произнёс он.
Лев медленно поднялся и поплёлся в ванную, а спустя час завтракал на кухне, без энтузиазма ковыряя вилкой яичницу. «Как в детстве, – подумал он, усмехнувшись, – никогда не ел