же представила, что человек просто-напросто мог заметить ее в компании Эстель. Уж где живет Эстель, кажется, никто не сомневался.
– Боюсь, это невозможно, – ответила она.
– Но не для ваших друзей.
Человек резко бросил на нее пронзительный взгляд. Испытывающий, волнующий в жилах кровь. Нина точно предстала перед ним нагой, оголив все: тело, душу, сознание. Человеку удалось ненадолго выбить ее из колеи, вывернув изнанкой ощущение слабости. Но слабость находилась в разных плоскостях с жизненным кредо Нины. Вспомнив об этом, она упрямо заглянула в его глаза, как смотрят в глаза страху, и сложила руки на груди:
– Знаете моих друзей? – Нина решила отыграть роль до конца.
– Возможно, – тонкие губы человека расползлись в загадочной улыбке.
Внутри все кричало об опасности и умоляло незнакомца убираться подальше. Он был старомодно одет, странно себя вел и явно хотел напугать. И оттого казался интереснее.
– Как ваше имя? – Нина продолжала задавать вопросы.
– Винсент.
– Мне передать друзьям от вас привет?
– Не стоит, мы не настолько тесно общаемся.
Винсент замолк и оглядел зал так, словно пытался запомнить его во всех подробностях.
– Раз вам нечего предложить, кроме этого подобия меню, я откланяюсь.
Постукивая по полу тростью, он направился к выходу. Нина проводила чудно́го господина взглядом до самой улицы, так и оставив при себе молчаливое несогласие с «подобием меню». После встречи с Винсентом в ней появилась какая-то необъяснимая немощность. Она оперлась руками о прилавок и шумно выдохнула. Винсент знал кого-то из «Барнадетт», что-то в этом было увлекательное.
На редкость странный тип.
Путаясь в смешанных чувствах, Нина уставилась на витрину. «Смерть демонам». Черные ручьи краски бежали по стеклу, переливаясь из одной буквы в другую, как вдруг сложились в совсем иные слова:
Ducunt Volentem Fata, Nolentem Trahunt.
«Покорного судьба ведет, строптивого тащит», – без труда перевела Нина, будто всю жизнь владела латынью. Она протерла глаза и попыталась прочесть снова, но слова вернулись в исходное состояние, обретя ту же форму и смысл, которые пытался донести «защитник веры».
Бредовое видение хоть и не претендовало на подлинность, но неприятно смутило.
Как уязвимо человеческое восприятие, – чтобы обмануть его, достаточно немного поиграть с пространством.
Как легко человеческий мозг можно сбить с толку.
По ночам Нина не прекращала слышать крики, музыку и музыку, заглушающую крики. Убедившись, что звуки реальны, оставалось только догадываться, кого в доме мучили кошмары.
В лужах отражались фонари. Авель наступил на световую дорожку, заставив ее расплескаться в стороны и разойтись кругами. В тишине опустевших улиц раздавался топот ног по сырому асфальту и надсадное дыхание. Авель очень опаздывал.
Он влетел по крылечной лестнице одного